- Нет… - Алла уткнулась носом в кошачью шерсть, словно ища поддержки. – Нет, там есть что-то еще…
- Еще больше боли, - Авель протянул руку и провел тонким пальцем по лоснящемуся боку кота. – Боль утраты, да, я чувствую. Как его звали?
- Веля… - Алла всхлипнула. – Его звали Веля…
- Знаешь, почему он вернулся? – негромко спросил Авель, и тут же ответил сам себе. – Потому что ты его ждала. Только поэтому он решился пройти через эту боль во второй раз. Ты должна отпустить его, Алла. Никто больше не должен страдать из-за вашей боли, понимаешь? Никто. В том числе и вы сами.
- Отпус…тить… - руки девочки сильнее сжали кота, а тот с тревогой махнул хвостом. – Это…это страшно.
- Я понимаю, - мягко проговорил Авель. – Это очень страшно. Но поверь, это лучший путь и для тебя, и для него. Отпусти его. Пусть он спит спокойно.
- Пусть спит…спокойно… - медленно повторила девочка, словно пробуя эти слова на вкус.
В помещение, сквозь вонь гари и нечистот, вдруг пробился легкий, прохладный запах осени, и ее руки разжались. Кот приземлился на пружинистые лапы, негромко мяукнул с вопросительной интонацией и заковылял в сторону выхода из комнаты, так, словно эти самые лапы вдруг начали подгибаться.
- Столько боли… - в глазах у Аллы блестели слезы. – Мы причинили столько боли…пролили столько крови…а я боюсь…я так боюсь крови…
- Все хорошо, - Авель с прежней печальной улыбкой протянул руки к ней навстречу. – Иди сюда…
Запах осени стал отчетливее. Девочка шагнула вперед, упала в объятия Авеля и зарыдала в голос.
- Ш-ш-ш, - Авель обнял ее одной рукой, а тонкие и холодные пальцы другой положил ей на затылок, как набезобразничавшей и раскаивающейся младшей сестренке. – Все хорошо. Теперь все хорошо.
***
Один лестничный пролет, второй. Труп у стены. Плохой знак. Очень плохой.
Третий пролет. Много трупов. Шприцы, синяки на оголенных руках. Это не может быть случайностью. Что за чудовище способно сотворить такое с людьми? И что оно способно сделать с Авелем?
Четвертый пролет. Дверь в квартиру открыта и оттуда доносится неясный, почти неслышный отзвук. Авель? Чудовище? Или еще одна заблудшая жертва?
Стараясь ступать неслышно, Каин поднял руку с Сердцем на уровень груди и двинулся внутрь. Из комнаты дальше по коридору навстречу нежданному гостю по полу и стенам лезли бесчисленные жирные тараканы. Словно что-то вначале привлекло их в это ужасное место, а потом исчезло, заставив в срочном порядке искать новый дом. Каин сглотнул. Тараканов он не боялся, но зрелище все равно было не из приятных.
В обгоревшей, как и все остальное здание, комнате было пусто, только у дальней стены лежал кот, раздавленный, словно его переехала машина. Чуть в стороне от его переломанного тела светлел дверной проем в следующую комнату, и оттуда доносились неясные, тревожные звуки.
У проема Каин остановился на секунду. Он не был уверен в своей готовности увидеть, что его там ждет. Но медлить было нельзя. Задержав дыхание, Каин крепче сжал рукоять учащенно бьющегося Сердца и шагнул вперед.
Фигура на коленях спиной к нему, склонилась над подергивающимся телом девочки в больничной сорочке. Бежевый плащ, растрепанные светлые волосы…
- Авель?.. – окликнул брата Каин.
Авель развернулся и на миг оскалил красные от крови зубы, впившись чужими, птичьими глазами в лицо нарушителя своей трапезы. Всего на миг – затем в его лице что-то неуловимо изменилось. Глаза, знакомые человеческие глаза со слегка опущенными внешними уголками, тусклые, мутно-голубые, вызывающие отчего-то ассоциации с подтаявшим снегом, на знакомом худом лице. Но почему же оно все покрыто кровавыми брызгами?
- Каин… - прошептал он до боли знакомым ломким голосом. – Ты не должен был…не должен был это увидеть…
- Чт-то т-ты…
Голосовые связки Каина вновь ему отказали. Его дыхание участилось. Крупно дрожащей рукой он наставил на Авеля Сердце. Тот поднял руки – тоже заметно дрожащие – и еле слышно пролепетал:
- Я объясню…я все объясню…
Каин шагнул вперед. Теперь он мог видеть девочку почти целиком. Белая марлевая повязка на глазу, такая же белая сорочка – и страшная рваная рана на горле, из которой почти перестала брызгать кровь. С такими ранами не живут. Не больше минуты, как ни затыкай.
Авель медленно поднялся с колен, продолжая держать руки поднятыми в интуитивно понятном жесте капитуляции, и тихо проговорил:
- Клянусь, я никому не хотел причинить вреда. Только помочь. Я хотел только…
- Н-не здесь, - Каин отступил в сторону, продолжая целиться в брата Сердцем, словно оно могло выстрелить. – Т-ты все мне расскажешь. Но не здесь.
- Хорошо, - еле слышно прошептал Авель и вдруг по-детски шмыгнул носом. – Как скажешь.