- …и потому что я могу, - хмыкнул демон.
- …и, поскольку он, естественно, все время будет рядом с Гордеем, - продолжил Авель. – То ему понадобится только еда. У тебя, Каин, постоянно занята рабочая рука, поэтому инструментов тоже не получишь. Остаемся мы с Игорем. Поскольку он – человек, к инструменту привычный, то возьмет ломик, а я, соответственно, нож. Оставшуюся провизию разделим поровну…
Продолжая негромко рассуждать вслух, Авель разложил рядом остальные четыре сумки, присел на корточки и запустил руки в рюкзак. Внимание Каина же привлекла приближавшаяся со стороны окраины деревни фигура с волочащейся по земле лопатой в руке. Серая больничная одежда, испачканная грязью. Ссутуленная будто под невыносимым грузом спина. Короткие рыжие волосы – кажется, в них прибавилось седины. Игорь Гукин. Что он чувствовал в тот момент? Что будет чувствовать до конца жизни? Каин сглотнул и опустил взгляд. Да, страшно было даже представить.
- Все готово? – лопата выскользнула из безжизненной руки Игоря и глухо стукнулась о сухую щебенку дороги. – Хорошо. Быстрее начнем – быстрее закончим.
- Подождите!..
Все четыре пары глаз обратились к ближайшей потрепанной теплице с кое-как залатанными дырами в полупрозрачной крыше. Из нее, споткнувшись и чудом удержав равновесие, пестрой бабочкой выпорхнула босоногая рыжеволосая девчонка со следами черной земли на руках, ногах, щеке и кончике носа.
- Пока вы не ушли, я хотела спросить, - ее необычно серьезный взгляд был обращен к Игорю. – Кое-что очень-очень важное.
- И что же? – изрек он почти без вопросительной интонации.
- Гордей сказал, вы прогоните ангелов, - Аня-Инна сглотнула и сжала тонкие, перепачканные кулачки. – Сказал, что иначе нельзя. Что их природу не исправить, и, пока они здесь, люди не смогут жить в спокойствии и свободе. Но я хочу спросить тебя вот о чем: станет ли тебе легче, если ты убьешь ангела?
Игорь молча опустил глаза.
- Станет, если убьешь троих? – продолжила девочка. – Десятерых? Станет легче, если своими руками перебьешь их всех?
Игорь молчал. На его левом виске вздулась едва заметная жилка.
- Гордей говорит, иногда нужно бить в ответ, - Аня-Инна тряхнула головой, словно не могла до конца принять эту мысль. – Говорит, иногда без этого не избежать еще большего зла и потерь. Может, он и прав. Но, что я точно знаю – не менее важно прощать. И чем больше ты потерял, чем большую боль тебе причинили, тем важнее это прощение.
- Прощения не существует, - тихо проговорил Авель. – В нем просто нет смысла. Однажды вор украдет снова. Однажды убийца снова убьет. Мы можем бесконечно убеждать себя, что простили кого-то, отпустили причиненное нам зло, но оно никуда не уходит. Оно накапливается в нас, как радиация, ты не можешь не чувствовать это в себе. Убедить себя, что простил кого-то – значит бессмысленно подставить спину под новый удар. Только и всего.
Несколько секунд прошли в молчании. Затем девочка робко шагнула к Авелю, опустилась на колени за его спиной и обвила руками, пачкая его светлый плащ.
- Бедный, - прошептала она со слезами в голосе. – Тебе, наверное, очень страшно. Страшно жить в мире, где ты не можешь быть прощен. Еще страшнее – когда не можешь простить других. А самое страшное – когда не можешь простить сам себя. Но есть и другой мир, слышишь? Тот, в котором живу я. И в этом мире я прощаю тебя. Прощаю за все, что ты когда-либо сделал. Прощаю за все, что только можешь сделать. Я буду ждать тебя в этом мире. Обязательно приходи, как только будешь готов.
- Это все очень трогательно, - раздался за спиной Каина насмешливый голос Гордея. – Но нам пора идти. Мы не можем позволить себе сражаться здесь, где могут случайно пострадать люди.
- Я боюсь за вас, - Аня-Инна уткнулась лицом в твердую спину Авеля, пряча слезы. – Боюсь, что непрощение вас погубит. Боюсь, что оно погубит весь мир.
Гордей вздохнул и неловко, неумело провел рукой по ее волосам.
- Эй, - Каин прежде не слышал в его голосе такой мягкости. – Посмотри на меня. Ну же! Давай, я в точности расскажу тебе, чем все закончится. Все мы вернемся сюда живыми, а если повезет, то и здоровыми. Ангелы будут изгнаны. Позже за ними отправится и сам Плачущий Бог. И тот, кто займет его место – догадываешься, кто это будет? – он будет улыбаться своей пастве.
- Обещаешь? – губы девочки дрогнули в улыбке сквозь слезы.
- Да, - Гордей тоже улыбался, широко и уверенно. – Обещаю. Железно.
***
Город был пуст.
Брошенные как попало машины. Мертвые окна домов. Редкие собаки (многие – домашние на вид), завидев людей, поджимали хвосты и прятались в подвалах, проулках и мусорках. Что случилось с их хозяевами? Что случилось с остальными людьми? Значит ли отсутствие тел, что им удалось спастись? Хотелось в это верить. А еще очень хотелось нарушить гнетущую тишину чем-то большим, чем мягкий стук шагов.