- А, еще один д-рогой гость! – когда пахан отпустил Авеля и повернулся к Максиму, в его голос разом вернулись и глуповатое веселье, и легкое опьянение. – Чем обязан, ув-жаемый?
- Не еще один, - усмехнулся Максим. – Последний. НА КОЛЕНИ.
Ноги пахана дрогнули и…все? У Каина окончательно пересохло в горле. Мог ли Асмодей здесь…не справиться?..
- Интересно, - хмыкнул Максим, ступив на бетонный пол. – Очень интересно…
Каин увидел это за секунду до того, как это случилось. Что-то неуловимо изменилось в осанке пахана, в том, как он держал Сердце. Бросок – словно крысы в собачье горло. Максим выставил перед собой руку, будто она должна была остановить клинок, и он пронзил ладонь насквозь.
На пол закапала кровь. Дыхание Каина остановилось. Охранник, так и замерший со стволом автомата во рту, напротив, дышал глубоко и часто. У пахана вновь дрогнули ноги, но он устоял. Максим с легким удивлением склонил голову набок. Его взгляд задержался на его же проткнутой руке, скользнул слева направо по всем видимым пленникам и остановился на лице пахана. И в этом взгляде Каину почудилось…
…уважение?
- Неплохо, - наконец проговорил Максим, и его глаза вспыхнули металлом с такой силой, что даже Каин, не выдержав, опустил взгляд. – Но недостаточно.
Максим шагнул вперед, поднял проткнутую клинком руку и надавил сверху вниз. Кровь полилась уже ручьем, но его это, казалось, вовсе не беспокоило. Пахан попятился и тут же шлепнулся на задницу, споткнувшись о ногу Авеля. Его руки будто приросли к рукояти Сердца, хотя было похоже, что атаковать снова он уже неспособен. Несколько секунд борьбы – и его лопатки коснулись пола под давлением руки Максима.
- Огонь, - спокойно сказал тот, не отрывая взгляд от своего противника.
Грохнула автоматная очередь – гораздо более долгая, чем можно было ожидать. На стену брызнула кровь и бледно-розовые ошметки изрешеченного мозга. Вяло подергивающееся тело охранника свалилось со стула, продолжая давить на спусковой крючок своего оружия. Максим же поставил ногу в тяжелом на вид ботинке на горло пахану. Каин жадно впился взглядом в лицо своего врага. Он хотел увидеть боль, страх, растерянность, но видел лишь…самодовольную ухмылку. Она не стерлась до конца даже когда рот пахана открылся в безнадежной попытке впустить в легкие воздух. Не стерлась даже когда его тело забилось в предсмертных конвульсиях.
«По праву силы он взошел на престол, - всплыла в воспаленном разуме Каина неуместно высокопарная мысль. – И по праву силы повергнут был в пыль. В точности, как сам и хотел. Это ли для него не победа?..»
Возразить этой мысли Каин не успел – силы покинули его окончательно, и он провалился в зудящую стекловату забытья.
***
- Бедный…больно, наверное? – Авель отложил смоченную в перекиси ватку и взялся за рулон бинта. – Скажи, если будет туго, хорошо?
- Ерунда, - Каин с трудом заставил себя улыбнуться и пошевелить обрабатываемой рукой. – Тебе самому досталось больше.
- Да, ухо уже не отрастет, - Игорь налепил Авелю на марлевую нашлепку еще одну полоску пластыря, закрепив ее под скулой, и отстранился, критически оглядывая результат своих трудов. – Как и зубы. Сомневаюсь, что мы в ближайшем будущем найдем живого стоматолога-протезиста.
- Подумаешь. Просто нужно иногда напоминать себе не улыбаться слишком широко, - Авель осторожно и печально улыбнулся одним уголком губ, словно и правда боялся лишний раз показать пустоту в верхнем правом ряду зубов. – Главное, что мы все живы и относительно целы. Спасибо Игорю с Асмодеем.
- Ты мог бы быть целее, - Каин опустил глаза и сглотнул. – Наверное, стоило все ему рассказать…
- Нет, - тонкие пальцы Авеля мягко коснулись его подбородка, покрытого уже почти полноценной русой бородой, и Каин вновь встретился взглядом с братом. – Я рад, что ты поступил именно так. Это с особой силой подтверждает, что моя вера в тебя не напрасна.
«Авель. Тот, кто пахнет осенью и кровью. Тот, в чьих холодных глазах застыла вечная печальная улыбка. Выходит, он тоже все это время присматривался ко мне. Выходит, в нем все же есть стремление к благу и свету. А есть ли они во мне, или мое сердце – лишь острый кусок металла?..»
- НЕТ! Убери руки! Не трогай меня! Не трогай!...
Каин вздрогнул и повернул голову на крик. Игорь с куском ваты в одной руке и бутылкой перекиси в другой, замер в шаге от спасенной Асмодеем девушки. Та, закутавшись в найденный у бандитов длинный свитер, забилась в угол между бетонными блоками. Пальцы босых ног напряжены, будто хотят вонзиться в асфальт. На лице все та же нечеловеческая гримаса. Ее глаза…одного взгляда в эти глаза достаточно, чтобы понять: никто ее не спасал, а может и никогда уже не спасет. Душой она так и осталась в том подвале. Или, вернее, этот подвал навсегда останется в ней.