- Нужно отвести ее в поселение, - Авель закончил бинтовать вторую руку Каина и поднялся с колена. – Ей нужно время в покое и заботе.
- Верно, - мрачно кивнул наблюдавший за зализыванием ран со стороны Гордей. – Но на дорогу уйдет время, которого у нас и так уже может не быть.
- И как ее отведешь, если она никого к себе не подпустит? – вздохнул Игорь, отступив от несчастной. – Мне лучше вас всех знакомо это состояние. Она закрыта для любого контакта.
Авель медленно и плавно шагнул к девушке. Шагнул еще раз. Легкий ветерок поднял с земли несколько сухих, грязно-желтых листьев с кружащим голову сладковатым запахом…смерти? Нет – лишь обещания новой жизни. Стоит только переждать…
- Не бойся, - глухой и ломкий голос Авеля и сам звучал как шелест палой листвы. – Теперь все будет хорошо. Я заберу тебя туда, где никто тебя больше не обидит. Смотри – вот моя рука. Возьми ее. Это совсем не страшно. Видишь?
Губы девушки дрогнули. Почти похоже на улыбку. Из ее глаз перестали литься слезы. Ее пальцы с обломанными ногтями, подрагивая, скользят по тонким пальцам Авеля. Затем обхватывают их – узнаваемый жест ребенка, цепляющегося за папину руку. Он большой. Он сильный. Он не обидит. Он защитит. Это читается в ее глазах так же безошибочно, как минуту назад в них читалось…что-то другое. Что же это было? Уже неважно. Главное, что его больше нет.
- Что ж, - первым сбросил оцепенение Гордей. – Не знаю, как, но с этим разобрались. Авель отведет ее в поселение. Каин…
- Я справлюсь один, - негромко проговорил Авель, не поворачиваясь. – Думаю, вам с Игорем лучше прикрыть друг другу спины, пока Асмодей примет на себя основной удар.
- Да… - как-то на автомате согласился Каин. – Да, наверное.
Авель улыбнулся девушке – осторожно, одним уголком надрезанных губ. Та вновь попыталась улыбнуться в ответ и поднялась на ноги, опираясь на его руку.
- Тогда мы пойдем, - еще одну болезненно осторожную, будто чуть виноватую улыбку Авель подарил брату, когда проходил мимо. – А ты, кажется, что-то обронил…
Проследив за его взглядом, Каин обнаружил у своих ног скомканный лист бумаги. Шальной осенний ветер тут же попытался его отобрать, но Каин успел рефлекторно пригвоздить его к асфальту острием Сердца.
«Но ведь у меня не было никакой…»
- Так, - Максим хлопнул в ладоши, игнорируя очевидную боль в кое-как самостоятельно перебинтованной руке. – Новый план. Сигнальных ракет у нас больше нет, разделяться нельзя. Шансы найти Рагуила и реализовать фактор внезапности упали вдвое. Следовательно, инициативу придется уступить…
Он извлек из внутреннего кармана куртки отобранный у одного из бандитов пистолет и передернул затвор. Черные волосы в беспорядке спадали на его лицо, закрывая один глаз. Дьявольская усмешка на его губах не сулила ничего хорошего – и, в особенности, врагам. Откуда-то отчетливо пахнуло порохом и железом.
- Прячьтесь, - прорычал он, подняв к небу руку с оружием. – Я предупредил.
БАХ
- РАГУИЛ!
От выстрела у Каина заложило уши, но громовой голос Асмодея бил прямо в спинной мозг, как молния в одинокое дерево, на уровне рефлекса побуждая пригнуться, бежать, искать укрытие… Три торопливых шага, поворот за угол – и убийца прижался спиной к холодной стене серого кирпичного дома. Сердце колотилось так, что заметно подергивалась и державшая его рука.
БАХ
- ПРИДИ И ПРИМИ СВОЮ СМЕРТЬ!
Взгляд Каина упал на мятую бумагу в другой руке. «…ты, наверное, никогда меня не простишь, но…» Каин торопливо скомкал ее обратно и запихал в карман своих потертых джинсов. С этим можно было разобраться позже. А пока… Подняв глаза, он встретился взглядом с Игорем. Тяжелый взгляд. С долей испуга, разумеется, но все еще полный решимости. Пальцы Игоря побелели от напряжения, стискивая увесистый ломик. Перед этим человеком определенно не стояло никакого выбора. А вот перед Каином стоял. Возможно, самый сложный выбор в его жизни.
БАХ
Каин на секунду выглянул из-за угла. Младшее воплощение Асмодея сбросило окровавленную рубашку и наступило на нее. Его мускулы бугрились и переплетались под кожей как стальные канаты. Когда оно зарычало, Каина швырнуло на асфальт, а из носа побежал горячий ручеек с металлическим привкусом. Убийца отполз обратно за угол, с трудом удержавшись от того, чтобы свернуться в позу эмбриона. «Как хорошо, - билось у него в голове в такт бешеному биению Сердца. – Как хорошо, что я видел его лишь со спины». Как там говорил Авель? «Грани нашей животной натуры»? Какие же ужасы скрываются за личиной людей?