Перу поэта Вячеслава Иванова принадлежит стихотворение «Розалия святого Николая» (1911). Кстати, посвящено оно было исследователю жизни святителя Николая — профессору Е. В. Аничкову.
Историк Е. Аничков, адресат посвящения, по этому поводу писал: «В двух чудесах есть упоминание о том, что люди торопились в Миры на праздник св. Николая… Известия о таком празднике мы действительно и находим в житии св. Николая — это праздник Руссалий. К сожалению, однако, во всех известных списках жития этого типа то место, где говорится о Россалиях или Руссалиях, испорчено и оно носит какой-то странный характер (здесь упоминаются два Николая, поэтому есть некоторая путаница в тексте Аничкова. — К. К.-С.): «Когда наступило время Руссалий предка нашего святого, Николай пошел в митрополию на собор», т. е., так же, как и при рассказе о голоде, в житии, изданном арх. Леонидом, сам святой оказывается участвующим в соблюдении языческого праздника. Странно также это неожиданное появление второго, более старого св. Николая… На основании приведенной выдержки мы должны предположить одно из двух: или к старому языческому празднику был приурочен святой и таким образом создалось это полу-языческое название… или списчик этого жития прибавил к Россалиям слова «предка нашего святого» потому, что ему показалось странным участие святого на языческом празднике».
Здесь необходимы разъяснения. Их в свое время дал архимандрит Антонин (Капустин), написавший важную статью «Св. Николай, епископ Пинарский и архимандрит Сионский». Он, во-первых, считал, что Россалии с участием епископа Николая Сионского происходили в VI столетии не только весной, но и зимой, во время зимнего поминания святителя, около 6 декабря. А во-вторых, он совмещает их с Собором епископов (или священнослужителей), который всегда происходил во время таких Россалий.
Вот что он пишет, ссылаясь на Ватиканскую рукопись «Жизни и деятельности во святых отца нашего Николая (архимандрита) бывшего архиепископа города мирейцев» (Николая Сионского): «Когда наступило время Россалий предка нашего святого Николая (здесь как раз имеется в виду святитель Николай Чудотворец. — К. К.-С.), сошел в митрополию мирскую на собор Божий раб Николай: и помолившись и повидав святых и честных отцов и отслужив вместе с святым во Христе собором: и целовав всех, и преподав всем мир, возвратился в свой святой монастырь».
То есть спустя два с лишним столетия в Мирах Ликийских совершалось празднество, во время которого не только бушевали стихии, но и происходил важный церковный собор (съезд), на котором решались текущие вопросы жизни христианских общин.
«Россалии св. Николая старшего, — продолжает архимандрит Антонин Капустин, — правились, конечно, 6 числа, в день воскресный. Святитель пинарский не в тот же день, конечно, возвратился в свой Сион, и, вероятнее всего, не в первую затем среду (9 декабря) преставился».
В примечаниях автор статьи добавляет ясности в текст, объясняя — что из себя представляли по сути Россалии святителя Николая: «Фальконий полагает, что этим именем называлась когда-то у греков Пятъдесятница… Как бы то ни было, только здесь писатель очевидно употребляет слово это в смысле вообще праздника или дня памяти… Теперь открывается, что в Мирах совершался большой праздник св. Николая и что этот св. Николай был предок писателя. После сего не остается, кажется, сомнения, что тут дело идет о великом святителе и чудотворце мирликийском Николае, современнике Диоклитиана и Константина… Вероятно, это был не собор (поместный или областной), а просто собрание епископов области на праздник своей столицы. Обстоятельство, что ко дню памяти св. Николая в Миры съехались (или, может быть, ежегодно съезжались) епископы областные (синод), снова показывает, что это был праздник кафедры мирликийской или одного из ее архиереев».
Вот такой странный праздник существовал в Мирах Ликийских в память о Николае Чудотворце…
Это немного не вяжется с тем, как представляли себе это историк Е. Аничков и поэт Вячеслав Иванов, который в другом стихотворении образно представил его таким:
Подытоживая рассуждения на данную тему, мы приходим к выводу, что святитель Николай своей деятельностью и даже можно сказать — своей личностью заменял в сознании будущих поколений жителей Мир Ликийских то, что было значимым для них в виде языческих античных культов. Можно добавить к этому наше предположение, что позднее, когда часть мощей святителя Николая попадет в Венецию и они будут положены в храме на острове Лидо, то это почти совпадет с новым этапом карнавальной традиции, которая начнет развиваться там с наибольшей силой. То есть воспоминания и ассоциации с Розалией-Россалией в Ликии словно бы сольются с поклонением и почитанием самого святого. Указ о карнавалах в Венеции (но не появление самого карнавала, естественно, традиция которого была намного древнее) вышел в 1094 году, а мощи святителя прибыли сюда между 1097 и 1100 годами, возможно как раз для поднятия традиции на более высокую христианскую высоту. Ибо карнавал хотя в основе своей и содержал языческие ритуалы, но его контролировали христианские священнослужители. И тут образ Николая Чудотворца стал настоящим подспорьем и подарком для жизни процветающего и развитого по тем временам венецианского города. Своим присутствием, таким образом, святитель Николай — Заступник — словно бы «смягчал» греховность происходящего на карнавале.
Поэт Вячеслав Иванов хорошо понимал тему смены эпох, переделывания душ, когда в жизнь людей вносились новые параметры и правила. Поэтому он видел неразрывную преемственность и связь между античным язычеством и христианством. Он писал в своей статье «Религия Диониса» в 1905 году, что неудержимая природная стихия того времени «была тою нивой, ждавшей оплодотворения христианством; она нуждалась в нем, как в крайнем своем выводе, как в последнем своем, еще недоговоренном слове».
И снова обратимся к Аничкову. «Это, конечно, еще подтверждает нашу гипотезу о замене языческого праздника днем св. Николая, — пишет он. — Праздники Руссалий и Матери богов колеблются… Можно утверждать только то, что оба эти праздника весенние и приблизительно подходят к тому времени, когда празднуется теперь св. Николай. Но отсутствие положительных данных о том, сходились ли в Ликии эти праздники к началу мая, не есть доказательство противного; нас может удовлетворить и возможность этого совпадения, возможность, отрицать которую трудно… Постепенность замены языческого культа христианским может считаться доказанной, если только нам удастся показать, какие атрибуты, какие свойства унаследовал святой от своих дохристианских предшественников. В моем исследовании о св. Николае я уже искал источников основного свойства этого святого — его деятельности как спасителя на водах и укротителя бурь».