Относительно окончательного прекращения доставки зерна из Египта нам ближе точка зрения Эрнста Кирстена, который в своем труде «Артемида Эфесская и Элевтера Мирская» придал этому особое внимание. По его мнению, «поставки в столицы из Египта… закончились после завоевания Александрии арабами в 642 году». Не персами в 616-м, а арабами в 642-м. Историк А. В. Бугаевский пишет о поставках хлеба: «…в 650 г., после завоевания Египта арабами, они полностью прекратились». Однако известно, что не 650-й, а 640 год стал началом завоевания Египта арабским войском. Уже в сентябре 641 года произошло взятие арабами Александрии. После этого доставка зерна в столицы империи отсюда стала невозможной, и вот тогда она фактически и прекратилась, что существенно повлияло на ход византийской истории…
Хотя бесплатная раздача хлеба была прекращена намного ранее.
Вот что исследователь Э. Кирстен пишет по поводу голода в 333 году: «Житие епископа Николая было связано со строительством и работами в Андриаке, гавани Миры. Самым древним из чудес (тут Кирстен ссылается на капитальный труд Густава Анриха. — К. К.-С.) было определено чудо размножения зерна. Чтобы снабдить свой голодающий город Мира едой, святой в Андриаке забирает пшеницу с судов имперского зернового флота, идущих по пути из Александрии в Константинополь, совершив это без потери зерна при разгрузке».
Где хранили зерно в Римской империи и, в частности, в Мирах Ликийских? Столетиями система такого хранения была тщательно налажена. Для этого в городах строили специальные постройки, как правило, из камня, которые называли Ноггеит (амбар, зернохранилище). Такой тип общественного склада обрастал затем торговыми рядами и становился неким торговым центром. Часто в зернохранилищах содержали не только пшеницу или овес, но и другие продукты длительного хранения, такие как оливковое масло (его производством славились Миры Ликийские), вина и даже одежда.
В «Словаре античности», изданном на немецком языке Лейпцигским Библиографическим институтом, разъясняется так: «Хорреум (лат. horreum), склад или амбар для различных товаров, особенно для зерна (granarium), часто оборудованный вентиляцией, а также имеющий емкости для хранения, полки, перегородки. Хорреумы имелись при дворцах, святилищах, лавках, рынках, военных лагерях, городах».
Чтобы защищаться от грабителей, вокруг хранилищ строили сложные системы ходов, дверей и ворот. Да и пожара можно было избежать благодаря толстым каменным стенам и узким окнам. В таких амбарах государственное зерно становилось недосягаемым для посторонних. Снижение цен, бесплатная раздача хлеба в Римской империи сделали спекуляцию зерном почти невозможной. Повысить цены купцы, даже по сговору, могли бы только в исключительных случаях.
А исключением как раз и являлись периоды голода. Хотя и редкие, но они бывали. В Римской империи были даже известны продуктовые бунты среди населения. Но, удивительно, они всегда были связаны с нехваткой именно зерна. То есть это были «зерновые бунты». Недостача же других продуктов, как правило, не становилась поводом для восстаний.
Если еще раз обратиться к труду Вальцинга, то мы узнаем, что «персонал амбаров обслуживал население под строгим контролем префекта аннона (префект анноны — praefectus annonae — римское должностное лицо, контролировавшее поставки пшеницы в столицы. — К. К.-С.) и его сотрудников. В IV веке, как известно, количество horrea publica (общественных зернохранилищ) в Риме было 295, они располагались во всех районах. Часть из них, вероятно, была зарезервирована как государственный резерв (запас), а остальные — сдавались в аренду».
Для определения количества амбаров Вальцинг взял информацию из Curiosum urbis Romae — официального обзора главных событий жизни кварталов имперской столицы, возникшего тогда же, в IV столетии от Рождества Христова.
В Мирах Ликийских были построены свои амбары — horreum. На северной стороне входа в город-порт Андриака находятся остатки большого римского зернохранилища. До настоящего времени сохранилось здесь огромное каменное здание, возведенное еще императором Адрианом. В «Словаре греческой и римской географии» Уильяма Смита, изданном в Лондоне в 1854 году, отмечено, что это постройка «с надписью, в которой говорится, что это был хорреум Адриана: дата — третье консульство Адриана, то есть 119 г. н. э.».
Современный исследователь Мир Ликийских Э. Кирстен пишет: «Местные жители и нынешние посетители в порту Андриака видят житницу для хранения зерна с надписью устроителя Адриана. Остается открытым вопрос, служили ли эти житницы (хранилища зерна, амбары — хорреум) местом хранения присвоенного Римом восточноликийского зерна в виде дани, а может, они предоставлялись для поддержки и пропитания проходящих мимо войск… Можно предположить, что в амбарах хранилось зерно, по крайней мере, в течение зимы, а затем оно должно было отправляться в другие места либо оставаться для провинции Ликия».
Тот, кто бывал в турецком Демре (бывшие Миры Ликийские и порт Андриака), видел хорреум-хранилище, который напоминает величественный храм, а не склад продуктов. Это потому, что на Востоке империи сложилась такая традиция, особый архитектурный дизайн — амбары строили похожими на дворец. Причем такой стиль появился задолго до тотального прихода сюда римлян.
Уже в наши дни, после раскопок и реставрации, которые провели по инициативе турецкого правительства, зернохранилище Адриана в Андриаке-Мирах было превращено в Музей ликийских цивилизаций. Выяснилось, что уникальный амбар (или то, что от него осталось) имеет семь комнат, длину 56 метров и ширину 32 метра.
Здесь и хранилось то самое зерно, которое в нужный момент с таким трудом по инициативе святителя Николая из рук моряков и купцов попало к жителям города и спасло их от неминуемой гибели.
Интересные выводы сделал в XIX столетии автор труда «Св. Николай и Артемида Эфесская» Е. Аничков, который не случайно заметил важность деяния святителя в связи с голодом в Мирах. Вот что он писал, опираясь на рукописный сирийский текст Жития святителя, по его словам, «датированный 1247 годом Селевкидской эры, т. е. 936 г. по Р. X.», хранившийся тогда в Британском музее, в Лондоне:
«Еще во времена этого святого и великого Николая сильный голод был в местности Ликии. Один раз пришли из Александрии нагруженные пшеницею суда, шедшие в Константинополь, и, прибыв к городу святого, вошли в тамошнюю гавань. Святой, узнав, что они нагружены пшеницею, вышел в гавань и сказал морякам: «Отпустите из этой пшеницы, чтобы мы купили у вас и не погибли от голода». Моряки отвечали и сказали ему: «Пшеница эта принадлежит государству, и мы не можем ничего из нее вам продать». И сказал им подвижник: «Ну что ж, дайте мне каждое судно по 100 мер (Аничков здесь употребляет другую меру объема-веса. — К. К.-С.), а когда вы прибудете в Константинополь, то все, что будет недоставать вам, я там отдам вам». Они отпустили и дали ему с верою сто мер от каждого судна. Тогда стал им приятный ветер, и они шли, пока не прибыли в Константинополь. Когда они смерили пшеницу, то она нисколько не уменьшилась, а как при выходе их из Александрии, такою и нашли ее. Увидев чудо это, они восхвалили Бога, исполняющего желание любящих Его. А святой взял эту пшеницу и снес ее нуждающимся, и они ели ее весь тот год, и осталось от нее на посев, и все они восхвалили Бога и прославили святого Николая».
Но Аничкова, так же как и нас, интересует и второй рассказ о зерне, связанный с купцом, которому святитель явился во сне. Вот как исследователь XIX века анализирует события, ссылаясь на «Patrologiae cursus completus» (первая часть так называемой «Латинской патрологии»): «Второй рассказ о чудесном увеличении количества хлеба на кораблях, — пишет он, — плывущих из Антиохии в Константинополь, сильно разнится от обыкновенных версий этого сказания. Всего чаще рассказывается, что святой явился в голодный год купцам, торгующим хлебом, и они под влиянием этого видения привозят хлеб в Миры. Наш рассказ опять-таки проще, потому что святой не является купцам, чтобы привлечь их в Миры, а просто пользуется тем, что они по дороге останавливаются в Мирах».