Никто из присутствовавших не осмелился остановить его: все были уверены, что всё, что он ни делал, делал по воле Божией. Освобожденные от уз три мужа, которые уже видели себя во вратах смерти, плакали слезами радости, и народ громко славил Угодника Божия за его заступничество.
В это время к месту казни пришел и сам начальник города Евстафий, по приказанию которого должна была состояться казнь невинно осужденных. Видя правоту святого Угодника и сознавая собственную виновность, за которую мог понести наказание царя, Евстафий припал к ногам святителя Николая, умоляя его о прощении. Но по внушению врага злобы он не хотел признать себя виновным в преступлении и свою вину в нем сваливал на двух городских старейшин, Симонида и Евдоксия. Такая ложь не укрылась от святого Угодника, который, ввиду упорства Евстафия, хотел донести на него царю и угрожал ему муками на том свете за несправедливое управление. Наконец Евстафий чистосердечно сознался, что осуждение на смерть трех невиновных граждан было делом его рук, со слезами раскаяния просил святителя Николая о прощении. Искреннее раскаяние Евстафия было принято Угодником Божиим, и он простил его».
Эта история — одна из ранних и подтвержденных. Еще Михаил Архимандрит рассказал в своем Житии святителя Николая о трех невинных мужах, приговоренных к смерти местным губернатором за взятку. Некоторые исследователи считают, что эта история напоминает более раннюю, известную историкам, которая произошла в жизни Филострата Аполлония Тианского. Аполлоний предотвращает казнь человека, ложно осужденного за бандитизм. Однако здесь следует сказать, что подобных историй, естественно, было за столетия немало.
Агиографы приводят в своих рассказах множество мелких деталей, названий местностей, конкретных имен. Так не могли бы написать те, кто не был свидетелем происходившего. То есть и данная история, вошедшая частью в текст «Деяния о стратилатах», вполне достоверна, основана на рассказах людей того времени.
Мы попробуем выяснить, чьими именами были названы поселения и даже сам храм, в которых побывал святитель Николай, совершив хождение к жителям, приговоренным к казни.
«Церковь мучеников братьев-исповедников Крискента и Диоскорида» упоминается в тексте не случайно. Можно предположить, что престолы храма были освящены в честь местночтимых мучеников. В православном календаре есть сведения о святом мученике Крискенте Мирликийском, который родился и жил в Мирах. Он открыто исповедовал себя христианином перед правителем-язычником города и, отказавшись поклониться языческим богам, после жестоких истязаний был сожжен в печи. Считается, что Крискента убили непосредственно в Мирах в 258–259 годах, в период очередных гонений на христиан.
Но есть и другие почитаемые в христианском мире Крискенты. Например, священномученик Крискент, апостол от 70-ти, который был спутником и учеником апостола Павла. Он был поставлен епископом в Галатии и в период правления императора Траяна принял мученическую кончину за проповедование Евангелия среди язычников.
А были еще и Крискент Испанский мученик, который после жестоких истязаний принял мученическую кончину в Испании за смелое исповедание веры во Христа. И Крискент Коринфский, святой мученик, что принял мученическую кончину в 251 году (по другим данным, в 258 году) в Коринфе за смелое и открытое исповедание веры Христовой во времена гонений на христиан. Кстати, странным образом год его кончины (258-й) совпадает с годом убиения Крискента Мирликийского. Не есть ли это одно лицо?
Вспомним еще и Крискентия, мученика Римского (Ма-эста, Дуччо ди Буонинсенья Крискентий), святого отрока, убиенного в 303 году.
По поводу Диоскорида (Диоскора) можно сказать то же самое, что и о Крискенте. Их было несколько.
Диоскор Пергийский (Памфилийский), живший во II столетии, мученик и святой, который был вместе с Феодором, матерью его Филиппией, Сократом и Дионисием распят в Перге Памфилийской. Другой Диоскор — мученик, который был обезглавлен по приказу префекта Египта во времена гонений на христиан при Диоклетиане около 305 года. Еще один Диоскор (Диоскорид) Новый, мученик и святой, был обезглавлен в Смирне, дата события неизвестна. И все тот же Диоскор (Диоскорид) Римский, мученик, пострадавший в Риме в 326 году вместе с Крискентом и Павлом.
Считается, что Диоскорид и Фемистокл пострадали в Мирах в 250–251 годах. Но кто они и произошло ли это точно в Мирах — мы не ведаем.
Не случайно в православном календаре мы находим сведения сразу о трех мучениках, которые были преданы смерти в Риме в 326 году за смелое и открытое исповедание веры во Христа. Это Крискент, Павел и Диоскорид. То есть мы видим оба имени, упоминаемые в связи с событиями в Мирах, где святитель Николай спасал трех приговоренных к смертной казни. Случайно ли?
Епископ Мирликийский Николай мог знать Диоскорида, убитого в 305 году. Но нас интересует храм во имя сразу двух мучеников — Крискента и Диоскорида. И здесь нам важнее события, приближенные к тем, когда святитель освобождал из заточения трех узников.
А самым ближним таким событием как раз и является убиение Крискента и Диоскора в Риме в 326 году. Хотя это вообще-то довольно странно, если знать, что данный год, следовавший сразу за Никейским собором, был олицетворением времени, когда христианство набирало силы. То есть это был год правления императора Константина Великого, когда гонения фактически закончились…
Уже в довольно старых источниках, как, например, «Месяцеслов по церковному Обиходу XIII века» (см.: Макарий, митрополит Московский и Коломенский. История Русской Церкви. Кн. 2), мы находим в разделе за май дату, широко отмечаемую в Церкви: «Страсть св. Крискента, Павла, Диоскора».
А теперь откроем «Энкомий», или, иначе говоря, «Похвальное слово Святителю и Чудотворцу Николаю», святителя Андрея Критского (датируется VII–VIII веками), где читаем:
«Величаю тебя, Митрополия Ликийская! ты стяжала Пастыря чадолюбиваго; ты прияла на главу свою драгий и нетленный венец… Ты имеешь и трех сподвижников его: Крискента, Диоскорида и Никокла (историк А. В. Бугаевский отождествляет его с Фемистоклом. — К. К.-С.), озаренных светом Троицы, коих сам Триединый Бог достойно почтил наградами царствия, за их подвиги. Сей славный союз увенчан столь же славною главою! Ибо Николай совершил мужественно равный с ними подвиг, и был мученик своею готовностию. И что еще более, — его воодушевлением и ревностию оные Герои соплели себе мученический венец».
То есть Андрей Критский искренне считал Крискента и Диоскорида «сподвижниками» святителя Николая; между ними был «союз», и что «его воодушевлением и ревностию оные Герои соплели себе мученический венец». Абсолютно ясна его точка зрения — святитель Николай их пережил, они были воспитаны на его примере, они знали его лично! А значит — были его современниками.
Если это так, то события 326 года в Риме приобретают для нас особенное значение. Убиение Крискента и Диоскора, упоминаемых в «Деянии о стратилатах», становится важным, чтобы понять датировку происходивших событий. Если церковь «мучеников братьев-исповедников Крискента и Диоскорида», у стен которой святитель Николай сделал остановку, уже существовала, то спасение узников от казни, во-первых, едва ли могло произойти ранее 326 года, а во-вторых, приближает нас к дополнительному обоснованию датировки самого «Деяния о стратилатах», о которой мы уже говорили.
Еще одним из интересных фактов представляется нам название поселения — Леонти (от слова «лев»). Оно вполне могло быть связано с двумя святыми мучениками по имени Лев, имеющими отношение к Ликии и Мирам Ликийским. Еще до святителя Николая был известен Лев, пострадавший в Патаре, а другого Льва, — убиенного при императоре Диоклетиане, — епископ Миры мог знать лично. Не случайно в рассказе о спасении трех узников использована цитата из Священного Писания, где святитель Николай смелостью своей сравнивается со львом.