Внутри меня ждал горячий самовар и гора пряников: мои кулинарные предпочтения – мой наркотик – это сахар - тут были хорошо известны.
- Итак, Николай Павлович, мне передали, - Малютин скосил глаза на Воронцова, - что вы к нам сегодня по делу, вот только не уточнили по какому.
- Вот ознакомьтесь, - я потянул генералу высочайше утвержденный приказ. – Грабить вас приехал Петр Федорович, каюсь. Хочу предложить вашим офицерам, из тех, кто помоложе, поактивнее, кому в линейном строю фузилеров, пусть даже гвардейских, тесно, поучаствовать в организации «потешного» взвода.
- Стопами великого предка идти собираетесь? – В жидкие усики усмехнулся генерал.
- Ну, головы стрельцам обещаю не рубить, - я вернул командиру измайловцев улыбку.
То ли генерал удовлетворился ответом, то ли решил тему не развивать, однако быстро пробежав по короткому указу, зацепившись глазами за установленный размер жалования, которое изрядно превышало гвардейское, Малютин задал уже вопрос практического характера.
- Так что же вы от меня хотите Николай Павлович? Мешать я вам, все равно не смогу.
- Я хотел бы, что бы вы порекомендовали мне офицеров не так давно выпустившихся из учебных заведений: прапорщиков, подпоручиков возможно, которые бы подходили по озвученным мною параметрам. Дело затевается новое, сложное, на основе этого взвода потом я планирую создать роту, батальон, а Бог даст и полк, и эти офицеры смогут расти в званиях и должностях настолько быстро насколько это вообще возможно. Плюс жалование, как видите остановлено немаленькое.
- Мягко стелите, Николай Павлович, очень уж заманчиво звучит. Как бы не пришлось потом жестко спать. Или я чего-то не понимаю?
- Вы все правильно понимаете, Петр Федорович, отбор будет жесткий и гонять я предполагаю будущих егерей не до седьмого, а до десятого кровавого пота. Никакой вольной жизни, как это принято, уж простите, в гвардейских полках, - Малютин только поморщился – похождения гвардейцев в столице были притчей во языцех, казалось не было такой глупости, которой бы они не совершили бы по пьяни, - пребывание в части шесть дней в неделю с одним выходным. Тренировки по графику с утра и до вечера. Бег по десять верст ежедневно, рукопашный бой, фехтование, стрельба, артиллерийская, медицинская и минная подготовка. Ни минуты свободного времени.
- Ужасы какие вы говорите, - зримо поежился от нарисованной картины генерал. В это время считалось, что хороший офицер должен уметь громко кричать приказы, быть храбрым, ходить в атаку, не кланяясь вражеским пулям и при необходимости отдать жизнь за веру, царя и отечество. Что уж говорить если практику записывания младенцев в полки для набора необходимой выслуги лет, прекратили – и то не до конца - буквально совсем недавно. Опять же спасибо Павлу. А вот все это обучение, науки и прочая ересь, она в лучшем случае артиллеристам нужна, чтобы стрелять метко, остальные вполне и без нее обходились. Ужас и мрак, в общем. – Думаете на такие условия, кто-то позарится?
- Вот и посмотрим, Петр Федорович, вот и посмотрим.
В целом отбор кандидатов получился долгим и крайне утомительным и затянулся на добрых два месяца. Как и предсказывал генерал Малютин из гвардии на мои посулы никто так и не соблазнился. Действительно, зачем менять теплое место с гарантированным практически карьерным ростом и возможностью обзавестись связами на, по сути, кота в мешке, тем более что семилетний ребенок, которого офицеры видели перед, собой никакого политического веса сам по себе не имел и всецело зависел от доброй воли старшего брата. Ну а о переменчивости императора в столице – большой, если уж говорить честно, двухсоттысячной деревне – знали буквально все. Начиная от самых близких друзей и заканчивая последним истопником где-то на окраине Выборгской стороны.
Другое дело офицеры армейских полков, тянущих лямку на ровне с рекрутированными крестьянами и никаких особых перспектив перед собой не видящих. Разве что случится очередная война, и Бог даст, выпадет случай отличиться. Да и то, сложить голову в таких условиях шансов гораздо больше. Жалование откровенно небольшое, жизнь где-нибудь в уездном городе отнюдь не столь разнообразна как в столице, и кроме водки да дешёвых шлюх, других развлечений часто найти вообще невозможно. А то и без шлюх – только водка. Тут уж как в том анекдоте про чукчу, которого принимали в партию и сообщили, что теперь ему нельзя пить, курить, изменять жене, а при случае нужно будет жизнь отдать за неизбежный приход мирового коммунизма. Тот тоже ответил, что, конечно, пожертвует, кому такая жизнь нужна-то?