большую прочность.
По всей вероятности, одновременно со строительством Приората Львов составил «Атлас
игуменства» с чертежами и объяснением к ним. Текст и чертежи были опубликованы в 1895 году в
журнале «Строитель», оригинал, очевидно, не сохранился. В приложенной к чертежам записке автор
пишет, что «все строение сделано из чистой земли без всякой примеси и без всякой другой связи,
кроме полов и потолков, особым образом для того устроенных». Там же указывается, что пояс между
первым и вторым этажами не «набивной», а сложен из земляного кирпича; выше опять идут
монолитные стены. Большой интерес представляют особым образом устроенные потолки. Их
особенностью являлась оригинальная дощато-кесонная конструкция, которая давала возможность
перекрывать большие помещения и при этом уменьшала нагрузку на стены здания.
Потолок в Приорате. Современная фотография.
Техника землебитного строительства была разнообразна, в разных случаях мастера применяли
различные способы. Так, например, по свидетельству архитектора, «ограда и две приворотные будки,
для жилища привратника служащие... построены из четвероугольных земляных глыб, сбитых в станке
во время дурной погоды, и известью в стене соединены». Иногда Львов допускал сочетание
различных материалов в одном сооружении, в данном случае стройная башня, возвышающаяся почти
на тридцать метров над уровнем воды, сложена из местной парицкой плиты. Только подобные
сочетания требовали особенно высокой квалификации мастеров и употреблялись в исключительных
случаях.
Выступая в качестве смелого новатора в области строительства, Львов никогда не увлекался
технической стороной дела в ущерб художественной. Насколько мы можем судить на основании
сохранившихся проектных и изобразительных материалов, большое значение он придавал облику
здания, тому, как оно будет выглядеть в конкретной обстановке. Гармоническая связь постройки и
пейзажа всегда отличала архитектурные сооружения Львова. Трудно представить себе более
подходящее место для «земляного игуменства», чем то, которое отвел ему архитектор. На
облицованной камнем террасе, выступающей из озера, стоит небольшой замок с островерхой
кровлей, белую гладь ничем не украшенных стен разбивают только оконные проемы, но эта простота
совсем не делает здание скучным, однообразным. Особую живописность и художественную
завершенность придало ему сочетание различных по высоте и форме объемов: энергичная вертикаль
узкой граненой башни с высокой шатровой крышей, затем основной двухэтажный корпус и, наконец,
одноэтажная асимметричная пристройка, так называемая «капелла», со стрельчатыми окнами. Силуэт
здания удачно перекликается с верхушками окружающих деревьев, а зеркальное отражение
маленького дворца в глади озера сообщает ему почти сказочную поэтичность.
В конце XVIII века некоторые прогрессивно настроенные помещики увлеклись было землебитным
строением, в числе таких любителей был и известный мемуарист, садовод и сельскохозяйственный
деятель А. Т. Болотов. Однако у большинства этих энтузиастов не хватало практических знаний, и
постройки их, не будучи еще завершены, часто давали трещины или вовсе разваливались. Это дало
повод некоторым скептикам острить, что «мужики Львова без толку толкут землю». Пытаясь
предупредить всяческую самодеятельность, подрывавшую веру в самую идею, Николай
Александрович обратился к.губернаторам с письмом такого содержания: «Земляное битое строение
как для удобства в постройке, так и для прочности своей требует почти особого рода архитектуры,
хотя простой, но в простоте своей довольно красивой и прочной; почему опасаюсь, чтобы господа
губернские архитекторы, хотя в прочем искусные люди, не имея опыта в сем роде постройки, не
прожектировали бы чего-нибудь такого, которое из сего грубого материала и выполнить не можно, а
тем самым не подвергнули бы неизвестного начала сомнительному концу и не подали бы худого
мнения желающим распространить сие художество о такой постройке, которая, будучи с точностью
совершена, целые века безвредно в целости пробыть определяется. Почему покорнейше прошу
предполагаемых вами на будущее лето казенных построек прислать ко мне без потеряния времени
проекты, хотя карандашом сделанные, дабы я мог оные, переправя, тотчас обратить к вашему
превосходительству. .»
Львова безусловно тревожили казусы с неумело возведенными постройками, поэтому особенно
важно было, чтобы образцовые здания, выстроенные учениками для практики, были безукоризненны.
Такими они, видно, и были, потому что еще в тридцатых годах нашего века на месте бывшего
подмосковного филиала училища в Тюфилевой роще (на территории нынешнего автозавода имени И.
А. Лихачева) стояли вполне пригодные для жилья двухэтажные землебитные дома.
Приорат в Гатчине. Вид с озера. 1798 г. Фотография начала XX в.
Возведению Приората, как правительственному заказу, придавалось важное значение. Под
наблюдением автора строительством руководил крепостной мастер Львова Ефим Петров, специально
вызванный в Гатчину из-под Москвы. Под его началом работало около сорока учеников из первого
набора Училища земляного битого строения.
Создан был Приорат в очень короткий срок — меньше трех месяцев: начались работы 15 июня
1798 года, а вчерне он был закончен 12 сентября. Лишь внутренняя отделка затянулась до 1799 года.
Приорат — самая совершенная из русских землебитных построек — вполне отвечает требованиям,
предъявленным Львовым к этому виду зодчества: простоты, красоты и прочности. Выдержав
испытание не только временем, но и условиями войны, когда в непосредственной близости от здания
рвались фугасные бомбы и артиллерийские снаряды, гатчинский Приорат является в России теперь
единственным образцом такого рода архитектуры. Видно, не напрасно Гаврила Романович Державин
сделал к портрету своего друга такую надпись:
Хоть взят он из земли и в землю он пойдет,
Но в зданьях земляных он вечно проживет.
* * *
На этом можно было бы, пожалуй, кончить рассказ об архитектурной деятельности Львова,
связанной с Петербургом, но в таком случае она была бы отражена не полно, была бы заведомо
обеднена. Значительные, хотя и не осуществленные, проекты Львова для Петербурга несомненно
сыграли свою роль в формировании авторской индивидуальности, и более того, с ними в какой-то
мере считались и другие зодчие нашего города.
Ряд разнообразных проектов, созданных в восьмидесятых — начале девяностых годов, относится к
застройке Невского проспекта: здесь и жилой дом, и собор, и административное здание.
Н. А. Львов. Проект жилого дома на Невском проспекте. План.
Трехэтажный жилой дом Львов проектировал в самом центре города: на углу Невского проспекта
и Фонтанки (если идти от Адмиралтейства — по левой стороне, не переходя Аничкова моста).
Любопытно, что одно время этот участок принадлежал Г. Р. Державину, и невольно напрашивается
мысль: не для него ли создавал Львов свой проект? Этот дом должен был состоять из двух
расположенных под прямым углом корпусов, обращенных своими фасадами на набережную и на