Сумский областной художественный музей
В это время отчим его уже прокутил последние средства его матери. Бедность в доме была поразительная: часто в доме не было буквально ни крошки хлеба, случалось ложиться спать буквально голодным, случалось вечерами сидеть в потемках без огня, ибо не на что было купить сальную свечу; раз в Светлое воскресенье за столом имели одну тюрю, то есть молоко с хлебом - и ничего больше.
Степанов брал заказы писать портреты по 15 рублей, начинал портрет, брал в задаток пять рублей и запивал. Приходили заказчики, бранились; он отзывался неимением времени, брал еще денег, два - три рубля, и опять запивал.
В это время у Степанова поселился один горемыка-актер Скотти, брат известного живописца Михаила Ивановича Скотти, который был и сам когда-то живописцем. Он когда-то тоже учился в Академии художеств, но свернул на другой вид искусства, на актерство. Этот Скотти принял участие в Невреве, показал ему, как составляются краски, как ими пишут по манере, по которой их в Академии обучал профессор Егоров.
Освоившись с употреблением красок, Неврев скоро стал помогать отчиму оканчивать портреты, которые отчим только начал перед получением задатка. Видя, что Неврев делает быстро успехи, отчим его Степанов поручает ему сделать самостоятельный портрет монаха, который, уплативши все 15 рублей, уже очень сильно бранился, что его портрет не работается. Лицо старика монаха было характерно, и портрет вышел вполне удачный, то есть схож и вполне удовлетворял заказчика.
Вторым портретом Неврева был портрет дочери полковника Старова. Дочь полковника была некрасива. Конечно, чтобы удовлетворить заказчика, нужно было и польстить заказчице и сохранить сходство - задача очень нелегкая для всякого художника, не только для новичка-ученика. Неврев долго работал над этим портретом, и этот заказ имел огромное значение в его жизни. Неврев работал в квартире Старова, который занимался ходатайством по делам. Случилось, в это время, запил у него переписчик. Старов, по спешности дела, попросил Неврева оставить портрет и заняться перепиской спешных бумаг. К большому удовольствию, Старов скоро заметил, что Неврев превосходно переписывает: грамотно, правильно, чисто и разборчиво, и он просил его пока совсем оставить живопись и быть его переписчиком.
Житейские обстоятельства у Неврева в это время были неблагоприятные, и нужда заставила его принять предложение Старова. Ему хотелось заняться рисованием, а вместо этого приходилось выполнять чертежные работы и тратить время на переписку бумаг.
И только на двадцать первом году жизни мечта Неврева стать художником осуществилась, и он поступает в Московское училище живописи и ваяния.
Мужской портрет. 1861
Екатеринбургский музей изобразительных искусств
Портрет неизвестного пожилого мужчины. 1868
Историко-художественный и архитектурный музей «Новый Иерусалим», Истра
В Училище тогда еще не было таких знаменитых учителей, как в Петербургской Академии художеств, но атмосфера здесь была более демократичной и свободной, сюда легче проникали новые веяния, зарождавшиеся в общественной жизни и в искусстве.
Студенты Московского училища живописи и ваяния находились в большей близости к народной жизни, чем воспитанники Императорской Академии художеств. Многие из них происходили из небогатых мещанских и чиновничьих семей, и круг их жизненных впечатлений был весьма разнообразен. Живые наблюдения над окружающей действительностью были решающими для развития художественных интересов.
О замечательном наследии древнего классического искусства, о греческой скульптуре ученики Московского училища могли судить только лишь по гипсовым слепкам, с которых они делали рисунки. Современная им западноевропейская живопись была известна по гравюрам и по немногочисленным подлинным картинам. Особенный интерес учеников вызывали небольшие бытовые картины, созданные голландскими живописцами XVII века. Эти картины вместе с гравюрами и литографиями, сатирически отображавшими повседневную жизнь, а также пример некоторых русских художников, особенно Федотова, несомненно оказали решающее влияние на московскую художественную молодежь, пробудив у нее живой интерес к бытовым темам.
Неврев учился непосредственно у инспектора Училища, обрусевшего итальянца Скотти и был одним из его любимейших учеников. Скотти по заказам писал образа для церквей, но много занимался также и жанровой живописью. Однако он мало интересовался русской жизнью, а потому поддержать в своих учениках интерес к реальному воспроизведению повседневной русской жизни он, конечно, не мог. При всем при том, Неврев получил от него глубокие знания по технике живописи и рисунку.