Мои пальцы скользят по ее талии и груди, когда я через ее голову стаскиваю ткань. Прежде чем свитер падает на пол, мои губы уже болят от предвкушения ощутить вкус ее светящейся кожи.
– Амели. – Звучит, как мольба… жалко. Потому что, блять, она слишком красива. Это почти приносит боль, быть рядом со столь великолепным созданием. Я хочу и по некоторым причинам не хочу прикасаться к ней. Я не могу.
Мои глаза пожирают ее плоский живот, округлость тяжелых грудей, и утонченную ключицу. Я никогда не вел себя так. Черт, я знаю женское тело наизнанку. Но чудесное тело Амели лишило меня дара речи. Блять, я онемел.
Словно услышав, как мои мысли борются с гормонами, Амели делает шаг вперед и берет меня за руку. Нежно и мучительно медленно она кладет ее себе на грудь, прямо не место, где спрятано ее сердце.
Прямо на то самое место, где я коснулся ее несколько дней назад, чтобы вырвать его и покончить с ее жизнью. А сейчас, когда ощущаю биение ее сердца, как жар ее кожи обжигает мою, я чувствую, будто родился заново.
Слепого и оцепеневшего на протяжении двухсот лет, она только что вытащила меня из вечной тьмы.
Амели смотрит на меня. Эти необычные глаза горят желанием.
– Прикоснись ко мне. Пожалуйста.
Я себя ненавижу лишь за то, что Амели приходится просить меня. Пальцами я провожу вниз по ее телу, наслаждаясь шелковистостью кожи, после чего поднимаюсь вверх к груди. Мы оба стонем, когда я обхватываю грудь ладонями и ее соски твердеют.
– Детка, ты… ты… – Дерьмо, я всхлипываю. Я обвожу пальцами соски, прежде чем сжать ее грудь. Такая мягкая. Такая, чертовски, мягкая. – Ты… совершенство.
Найдя губами ее губы, я врываюсь языком в ее рот, одновременно исследуя тело Амели руками, с обжигающей пульсирующей болью в моих штанах.
Я мог бы делать это всю ночь. Мог дарить ей умиротворение лишь поцелуями и прикосновениями. Но я не стану. Мне нужно больше Амели. Она вся нужна мне.
Мои пальцы скользят вниз по ее джинсам, и я медленно расстегиваю их, давая ей достаточно времени, чтобы остановить меня. Но она не останавливает. Амели крепче сжимает мои волосы, при этом углубляет поцелуй.
Когда ее джинсы, которые она быстро сняла и оттолкнула, упали рядом со свитером, я делаю шаг назад и восхищенно смотрю на приз, стоящий пере до мной обнаженный, незапятнанный и дерзкий. Амели. Мою Амели.
Я сглатываю, но у меня пересохли губы.
– Я сказал, что зацелую тебя всю и намерен сдержать свое слово. Но мне нужно знать… ты этого хочешь? Потому что, как только ты отдашься мне, ты станешь моей навсегда. Как только я почувствую, как ты извиваешься подо мной, каждый твой трепет будет принадлежать мне. Когда ты выкрикнешь мое имя, то с твоих губ больше никогда не сорвется другое имя в момент страсти. Я не смогу выдержать этого, Амели. Я убью любого, прежде чем у них возникнет шанс, увидеть тебя такой, какой я вижу прямо сейчас. Я клянусь. Ты слишком красива для кого-либо еще. Черт, ты слишком красива для меня.
Я даже не замечаю, что мои кулаки трясутся, пока Амели не прикасается ко мне.
– Твоя, Нико. Я твоя уже с десяток лет. Навсегда.
Мы с неистовым голодом целуемся, и когда наши ноги упираются в кровать, мы тяжело дышим.
Я осторожно укладываю Амели на кровать и воспользовавшись моментом любуюсь видом.
Она сладко мне улыбается.
– Знаешь, достаточно трудно будет целовать меня, пока ты стоишь там. И не справедливо, что ты все еще одет, в то время как я выставлена на обозрение.
– Тогда скажи, что ты хочешь, чтобы я сделал.
Амели облизывает губы, прежде чем пригвоздить меня своим озорным взглядом, от которого мой член становится твердым, как гранит.
– Раздевайся.
Я делаю, как она хочет, начав с рубашки. Амели смотрит с неприкрытым увлечением, аромат ее возбуждения становится все сильнее и плотнее с каждой расстегнутой мною пуговицей. К тому времени, когда я добираюсь до ремня, Амели уже извивается, а ее кожа горит.
Я ложусь рядом с ней, и мы смотрим друг на друга, оба совершенно открыты, не в силах прятаться. Мы все видим – наши грехи, наши добродетели.
Монстров, живущих внутри нас и призраков нашего прошлого. И столь открыта Амели для меня, я так же открыт для нее – полностью в ее воле и милости.
– Что теперь? – спрашиваю я ее хриплым голосом.
Амели проглатывает свой страх и тревогу.
– Поцелуй меня.
– Куда?
– Куда хочешь, – произносит она задыхаясь. – В любое место. Везде.
И я начинаю с ее горла, стараясь не вдохнуть ее сладкую сущность. Блаженство. Все это ради ее удовольствия. И впервые в жизни, мне этого достаточно.
Я спускаюсь к ее груди, и облизываю холмик. Когда мой язык накрывает ее сосок, Амели вскрикивает, и вонзается пальцами мне в плечи. Я втягиваю сосок в рот и посасываю, заставляя тело Амели содрогаться.
– Осторожно, милая, – говорю я, улыбаясь напротив ее кожи. – Я только начал.
Она что-то невнятное стонет, и я продолжаю свои сладострастные муки – сосу, лижу и покусываю каждую ее частичку, пока медленно сползаю вниз к ее животу к бедрам. Когда я развожу ее ноги в стороны, она задерживает дыхание.
– Все хорошо? – спрашиваю я.
Я чувствую, как ее тело напряглось, но Амели кивает.
– Да.
Спасибо. Блять. Увидев чистое совершенство между бедер Амели, покрытое только аккуратной полоской темных волос, теперь ничто меня не остановит. Я увидел. Ощутил. И теперь мне нужно попробовать.
Я нежно раскрываю ее, ощущая гладкость кончиками пальцев. Я начинаю нежно целовать внутреннюю часть ее бедер, пока большим пальцем массирую клитор. Она влажная, но я знаю, потребуется больше терпения и времени заставить ее стать такой мокрой, чтобы она желала меня, так же как я ее.
– О Боже! – кричит она, ее тело дрожит. Влажность просачивается из ее лона, и я втираю ее в чувственный клитор.
Она находится на краю, готовая кончить. Подобно тому, как наступает потоп, я проникаю пальцами внутрь нее, и она кончает, ее жесткие стенки крепко сжимают мой палец. Я чувствую каждую, дрожь, каждый импульс, когда она стонет мое имя, подчиняясь мне.
Накрыв ртом, я жадно пью сладость, которая течет из нее по моему пальцу, который все еще глубоко находится внутри нее, медленно двигаясь, трахая и раскрывая ее для меня. От эротических стонов, которые она издает, ее вкуса и предвкушения у меня кружится голова.
– Ты такая вкусная, – стону я, накрывая ртом ее розовые складочки.
– Правда? – спрашивает она, задыхаясь.
– Да. – Я вынимаю палец, скользкий от ее соков и предлагаю ей. – Попробуй.
Рот Амели раскрывается в изумлении, а в глазах чистое наслаждение.
– Я не могу.
– Нет? – улыбаюсь я, облизнув палец.
– Прекрасно, мне достанется больше. – И я действительно теряю контроль, облизываю, сосу, трахаю ее своим языком.
Мой палец скользит внутри нее, пока я ртом дразню клитор. Затем проникаю двумя пальцами, растягивая стенки, подготавливая ее к своему размеру. Ноги Амели у меня на плечах, а она дугой выгибается на кровати.
– О, Боже! О, Нико! Я, о, мой Бог, я… – выкрикивает она и снова ее сладкий нектар попадает мне на язык, и я жадно выпиваю все до единой капли.
Ее тело покрыто легким блеском пота, а дыхание прерывистое, когда я нависаю над ее телом, чтобы поцеловать.
Мои пальцы все еще медленно двигаются, доводя ее до оргазма, и открывая еще больше. Она дрожит против моего тела.
– Нико, – хнычет она около моего рта, ее стенки пульсируют от толчков. – Это было… ты… э-э!
Мой член упирается ей в бедро, пульсирующий от возбуждения и жесткости.
Амели просовывает свою маленькую ручку между нами и обхватывает его, от чего все мое тело напрягается. В ответ я стону, когда она пробегает пальчиками по всей длине. Даже при ее неопытности, Амели дарит невероятные ощущения. Каждое прикосновение, каждое поглаживание чувствуется раем.
– Правильно, детка. Именно так, – произношу я сквозь зубы, толкаясь в ее ладонь.
Вместе мы трахаем друг друга руками. Мои пальцы растягивают ее лоно и погружаются все глубже и глубже, пока она двигается вверх и вниз, сжимая мой член в кулаке, ее движения все более уверенные.