Аврора не знала, как оказалась на улице. В глазах было черно, весь город был черен. Она шла по бульвару к Арбату. Ноги привели на Гоголевский бульвар к памятнику отрубленных конских голов. Она знала, что это неудачный памятник Шолохову, «Тихий дон» она прочитала в больнице, когда лежала с воспалением легких, но в памятнике виделись только отрубленные конские головы. Она смотрела на них странными, порой безумными глазами, ощущая это существо в себе. Оно спало или затаилось. Аврора получала внешние команды, но цветок экранировал их, передавая ей лишь общую информацию, не позволяя управляющему внешнему сигналу распоряжаться ее телом, ее разумом.
— О чем вы думаете? — спросил ее мужчина, брат близнец Ланы Ким.
— О клиент-сервере или рабочей станции, — ответила Аврора, вспоминая терминологию Сергея, многие обычные вещи переносившего в термины IT. Ее прошили, теперь она соединена с общим серваком, который шлет команды.
— Можно и так сказать. Новое время, новые слова, — мужчина взял ее за руку и повел к переходу.
— Но смысл никогда не меняется, — заметила Аврора, он кивнул.
Перейдя дорогу, они сели в машину. Аврору бы жаба точно задушила платить за парковку, а он не торопился, безразлично смотря на счетчик.
— Зачем ваша сестра дала мне это? — Аврора хотела снять амулет.
— Не снимайте его никогда, пока он не даст вам знать, — он деликатно остановил ее, прижав цветок к груди. У него были горячие пальцы, ей понравилось, и она прижала его ладонь.
— Что внутри меня?
— Я не смогу это объяснить. В вашей культуре это принято называть до сих пор духами, но это очень поверхностное определение. Человеческому мозгу так проще понять и принять его власть и влияние, — он убрал руку и дал ей бутылку с простой водой.
Аврора выпила ее залпом и откинулась в кресле, закрыв глаза. Это существо, пускай дух, неважно, оно шевелилось в ней, подавленное и запертое, но и вырвать его оттуда она не могла. Откуда-то она это знала, как знала, что хочет сделать. Она пока не видела как, не думала о том, получится ли это, но знала, что попробует. Страха не было, какая-то часть ее умерла, ее стерли, размололи в пыль и рассеяли.
— Лана никому ничего не дает просто так. Она видит вас, знает вас и помогает, но она ничего не сможет сделать за вас. Не потому, что не может, а потому, что не должна.
— Иначе нарушит правила игры?
— Можно и так сказать. Вы, люди, все упрощаете, но вам так легче понять, — он дал ей вторую бутылку, она пила медленно, но выпила все.
— А для нас это не игра. Получается, что мы фишки или пешки? Я о себе думала лучше, — она улыбнулась, повернувшись к нему.
— По вашей логике мы тоже фигуры в этой игре, просто более старшие.
— Слоны?
— Скорее кони, — улыбнулся он. — Не можем делать прямые ходы.
— Ха-ха, забавно, — усмехнулась Аврора. — Вы же знаете, что я хочу сделать, верно? Вы же и Лана одно целое, так?
— Одно целое, — Виктор Ким задумался и кивнул. — У вас получится, если вы этого захотите, но не то, о чем вы сейчас думаете. Придет время, и вы все поймете сами, поэтому Лана и дала вам амулет.
— Вы дали, вы же одно целое.
— Не совсем так, я был против, но Лана так решила, — он погладил ее по руке. — Не думайте об этом. Как не дано нам понять жизнь богов, так вам не дано понять нас — Это знание уничтожит мир.
— Знания умножают скорбь, — загробным голосом произнесла Аврора.
— Верно. За многие тысячелетия люди смогли это выразить в простых пословицах и религиозных догматах.
— Тогда почему нам разрешается заниматься наукой? Вдруг узнаем неположенное, тогда миру хана!
— Потому, что и вы, и мы обладаем правом познания мира. Пока удается сохранить гармонию.
— А это, ну то, что внутри меня, хочет разрушить гармонию? Но тогда же и они исчезнут?
— Не совсем так. Как появляется новая жизнь после пожара, так и мир обретет новую гармонию и, возможно, уже без нас и вас. Никто не знает.