Она огляделась, поймав озорной взгляд Йоки. Девушка поправилась и выглядела гораздо здоровее с их первой встречи, и все благодаря Юле, научившей ее и других, как проще выполнять норму в вычислительном цеху. Название цеха звучало издевательски, и от вычислений там осталось только название и счетчик рабочих часов. В холодном и ярко освещенном ангаре стояли однотипные кондовые компьютерные столы с терминалами больше 22 дюймов. Работали стоя, по правилам сидеть строго воспрещалось, но под конец смены многие садились на ледяной бетон и, прижавшись к стойке терминала, впадали в болезненную дрему. Юля сразу поняла, что так делать нельзя, и дело было не в штрафных баллах, снижавших выработку нормы и паек, а в том, что после невозможно было встать и идти назад, настолько быстро и жестко деревенели мышцы. С каждым днем все труднее было себя заставлять делать упражнения перед подъемом, приходилось ломать себя. Йока сначала посмеивалась, но вскоре присоединилась и, как новообращенный, практически неофит, пихала Юлю по утрам, чтобы она вставала. Дружеский будильник или утренний пинок, так они это называли. В вычислительном цеху они работали три раза в неделю, смены разносили рандомно, могли и три дня подряд работать, как ни пыталась понять логику Юля, ничего не выстраивалось. Их задача была отсматривать положенное количество контента и сверять с действующими правилами и нормативами. Это и называлось вычислением, точнее поиском нарушений и деструктивных призывов и пропаганды. Чем больше было вычислений за смену, тем выше паек. Кто ничего не находил, того штрафовали, оставляя без пайки.
В свое время Илья научил Юлю, как следует сдавать основы права или что-то в этом роде, она забыла название предмета, и речи не шло, чтобы она помнила о чем там была речь. Но схему она запомнила и легко применила, на ходу сделав точный конспект основных триггеров, на которые следовало реагировать вычислителю, то есть лагернику, тупо пялящемуся в терминал. Когда Юля спросила у киборга-надзирателя, почему нельзя было поручить эту работу алгоритму, прописав простые условия поиска, Йока долго смеялась вместе с надзирателем. Тогда Юля впервые увидела, как смеются Беовульфы, почти как люди, выглядит только жутко. Отсмеявшись, надзиратель объяснил, что пока ничего более достойного комиссия по исполнению наказания и формированию целостной личности из массива преступников не придумала, и вот уже лет пять-десять они ждут обещанных нововведений.
Йока пыталась вникнуть в суть метода просмотра юридических документов, но не смогла, как и остальные, которым Юля тщетно пыталась объяснить. Метод был прост, как тарелка серой каши, напоминавшей по вкусу гречку с бефстрогановым: отбрасывай в сторону шапку из положенных оснований и ссылок, все равно нет смысла их проверять или оспаривать, и бери самую суть, заложенную в паре строчек в центре. В итоге конспект разошелся на клочках туалетной бумаги, на полях нового романа, выпущенного больше сотни лет назад каким-то очень известным беллетристом.
И все же даже с конспектом эта работа была самая утомительная. Сортировка диодов и микросхем, долбление приямков и траншей в бетонной земле, на эти работы выгоняли всех, приносили больше радости. Здесь и норма была меньше, а при работе на улице никто работу не контролировал, и давно готовую траншею или приямок шлифовали до блеска, украшая затейливой наскальной живописью. Йока очень красиво рисовала цветы осколком кайла, надзиратели приходили группами, чтобы посмотреть на новый рисунок.
Мимо прошла третья колонна. Некоторые женщины бросили в сторону Йоки оскорбления, досталось и Юле, которую называли подружкой ведьмы. Йока никак не реагировала на выкрики, смотря на искривленные злостью и бессилием лица с невозмутимостью каменной статуи, с презрением обозревающей центральную площадь с жалкими людишками. Юля злилась, вступала в спор, пока Йока не останавливала, переводя все в шутку, пускай и несмешную.
— Хочешь, я покажу, почему они считают меня ведьмой? — черные глаза Йоки загорелись, бледная кожа слегка потемнела.
— Может не стоит, — с сомнением проговорила Юля, заметив неподалеку бегущего к складам надзирателя. Киборг не смотрел на них, но обольщаться не стоило, надзиратели сканировали всю территорию одновременно.
— Ерунда! Вот увидишь, прибегут собачки посмотреть, они любят мои фокусы, — Йока самодовольно усмехнулась.
Она оказалась права, через несколько минут, окружив девушек полукругом, терпеливо сидели шесть Беовульфов. Йока шепнула, что они их обсуждают через имплант, она не все слышит, но часть доносится слабым эхом. Она села в позу лотоса и закрыла глаза. День был на редкость холодным, и бетон покрылся каким-то подобием снега, ставшего тонким льдом. Сначала ничего не происходило, но Юля почувствовала, что от Йока веет теплом. Лед рядом с ней растаял, Юля боялась войти в черный круг, медленно разогревающийся энергией Йоки. Девушка темнела и, казалось, истончалась, будто бы какая-то неведомая сила выжимала ее, чтобы оросить землю.