— Я это уже видела во сне, — Юля села, оглядываясь. Они были внутри шахты, у самого выхода, больше походившего на трещину в скале, а вниз уходила опасная лестница, высеченная прямо в породе. Шахта была естественного происхождения, похожая на провал или расщелину после землетрясения. Справа высилась груда камней, за которой был основной вход в шахту, закрытый от кого-то, заваленный на совесть, только юркий дрон мог пролезть в незаметную щель наверху. — Я это все уже видела.
В подтверждении ее слов, ветер завыл снаружи, принеся хлопья снега. Девушки ловили снег языком и смеялись. Как ветер утих, Юля выбралась из расщелины, чтобы набрать снега в рюкзак канистру. Она работала быстро, чувствуя, что ветер близко, что он караулит ее. Рядом зашумело море, и задул ветер. Она нырнула под землю, посмотрела, что произойдет. Поднялся страшный буран, стало трудно дышать от снега, смотреть было больно. Закрыв лицо воротом куртки и шапкой, она видела сквозь узкие щелочки ткани шапки, что вместе с бураном пролетело какое-то тело, издавая душераздирающий визг.
— Там полный! — Юля замотала головой, Йока пожала плечами и стала трясти рюкзак с канистрой, чтобы снег быстрее растаял. — Надо поесть.
— Надо, — согласилась Йока, с трудом удерживаясь, чтобы не пить прямо из канистры.
Разложив горелку, они ерзали на месте, ожидая кипение супа. Первый котелок исчез за секунду, они и не поняли, что все съели. Второй был съеден не менее жадно, но уже с удовольствием. Организм радовался и серой каше, похожей сейчас по вкусу на густой картофельный суп с фрикадельками. Выбрав угол, где меньше дуло, они закутались и уснули одновременно, крепко обнимая друг друга.
Свет. Яркий и теплый солнечный свет, нагло пробравшийся в расщелину. Юля забыла, какой он, а Йока никогда не знала. Настало утро, стихла буря, и зимнее солнце улыбнулось, щекоча спящих, будя и, как нетерпеливый ребенок, возмущаясь, почему все еще спят. Видеть свет было больно и радостно до слез. Девушки смеялись и плакали, сжимая веки, сдерживая инстинктивное желание открыть глаза, наполнить себя теплой солнечной энергией.
— Ради этого стоит жить! — воскликнула Йока и встала, на ощупь подойдя к выходу. Солнце согрело ее, сквозь узкую щелку из-под ресниц она видела горящий снег, от которого темнело в глазах.
— Держи, надень, так легче, — Юля протянула дубовые очки с толстыми черными стеклами. Очки плотно облегали лицо, сделанные из темно-зеленой резины. Выглядели они смешно, но так можно было немного приоткрыть глаза и не ослепнуть.
— Они отобрали у нас солнце! Они отняли у нас нашу жизнь! — гневно воскликнула Йока.
Юля вылезла, Йока немного застряла, запутавшись в куртке. День начинался ясный и красивый, ветер разогнал облака, и на девушек смотрело безоблачное синее небо, точно такое же, как дома. Юля стала радостно прыгать и кричать, как ребенок. Йока запела песню, слов разобрать было невозможно, одни гортанные выкрики, больше походившие на рев довольного хищника.
— А что это за песня? Похоже на какое-то заклинание. У нас так шаманы камлают, — Юля с интересом следила за Йокой, как на глазах у нее разгладились морщины у глаз, как она жадно впитывала солнечную энергию, распрямляясь и молодея.
— Это мой дух спел. У вас так поют шаманы, которые имеют связь с духами, но в основном они врут. Там, — Йока неприятно улыбнулась и повторила, — там за эти песни утилизируют без суда. Они боятся, что люди вновь почувствуют правду, начнут открывать глаза, тогда все погибнут.
— Почему погибнут? — удивилась Юля. — Люди узнают правду и захотят вырваться на свободу.
— Дух говорит, что ты наивная и глупая. Правда никогда еще не помогала людям освободиться. Для кого-то правда, для кого-то выгода, а кончается все большой кровью.
— Ты хочешь сказать, что эти твари защищают людей, заботятся, да? — она побледнела от злости, из пальцев брызнули капельки плазмы. Упав на ледяную землю, они прожгли крохотные воронки, будто бы пролетел крохотный бомбардировщик, по квадратам уничтожавший местность.
— Нет, ты так ничего и не поняла — они защищают свой корм. Мы для них корм, и чем больше мы страдаем, радуемся, злимся, грустим и тому подобное, тем больше тратим на это первичной энергии, перерабатывая ее в психическую, энергию второго передела.
— Да помню я, что ты втирала, — фыркнула Юля и поморщилась. — Мне это в голову не лезет, чушь какая-то! У нас есть толпы сумасшедших, которые могут корректировать ауру или как-то так, что-то они с ней делают.