— Камиль прислал сегодня, — Мэй показала фотографии на планшете. Почтовая программа чуть тормозила, и кадры менялись со странной задумчивостью.
— О, заколотили окна. Правильно, могут разнести, — Аврора кивнула сама себе, глядя на безликие фанерные щиты, которыми Камиль закрыл ресторан, вывеску он тоже снял. Также выглядела вся улица, будто бы город готовился к бомбардировке. — Хорошо, что вы закрылись.
— Да, но от нас требовали, чтобы мы работали в праздники. Я задним числом издала приказ о ремонте зала и дезинфекции. Придется пройти внеплановую проверку, но когда это еще будет. Знаешь, у меня такое чувство, что завтра не наступит никогда. Мы застряли здесь, и ничего больше не существует.
— Это ты еще в городе не была. Там чувствуется, что завтра уже умерло, а прошлое пожирает пространство квартал за кварталом. Мертвый город с мертвыми гражданами.
Айна подняла голову от рисунка и улыбнулась. Сделав последние штрихи, она удовлетворенно дотронулась до рисунка, осторожно, чтобы не смазать грифель.
— Посмотрите лучше сюда, — распевно попросила девочка. — Вы слишком много думаете, а завтра все равно наступит и на земле, и под землей.
Мэй и Аврора склонились над рисунком. Из-под черных штрихов, напоминавших при первом взгляде бесформенные фигуры, проступал свет, яркий и неожиданно теплый. Глаза не сразу видели его, но восход солнца, разрезающего непроглядную тьму, становился все яснее и четче, пока не оставалось только оно — солнце, слепившее глаза, заставлявшее улыбнуться и выбросить из сердца тревогу.
— Битва будет здесь? — Юля с тревогой осмотрелась, не находя в идеально ровном ледяном поле ничего, что хоть на малую долю отличалось от бесконечного поля. Даже небо и тучи были одинаковыми, будто бы отрисованными ленивым художником, решившим все локации закрыть одним шаблоном.
— Здесь и не здесь. Битва будет везде, — Лана туже затянула шарф, пряча лицо от ветра. Юля замоталась с ног до головы, остались одни глаза. — Ты боишься?
— Да, очень. Но они же этого и хотят, чтобы я испугалась и сдалась.
— Конечно, но в твоем страхе нет ничего позорного
— А если я проиграю, что тогда будет?
— Никто не знает, даже я. Хуже страха лишь твои сомнения.
— Нет, я все решила и буду биться, — Юля закрыла глаза и кипящая внутри ненависть разгорелась с новой силой. Она зажглась, засветилась, мощным лучом проткнув серое небо.
— Не торопись, не расходуй силу зря, она тебе понадобится. Помнишь наши тренировки? — Лана сжала ее плечо, Юля успокоилась и погасла.