Она вернулась неожиданно, буквально ворвавшись в больницу. От Ланы несло огнем, золой и запекшейся кровью. Вид у нее был ужасный, она будто бы забыла о приличиях и гигиене, вся почерневшая от копоти, с ледяным огнем в глазах. Аврора как раз докладывала своему надсмотрщику из органов утренний отчет, когда Лана вошла в палату и закрыла дверь. Она не сказала ни слова, только взяла черными пальцами голову офицера и прожгла его взглядом. Он исчез, тело осталось, а все остальное куда-то провалилось. Тело набрало нужный номер, пройдя все этапы верификации, вызывая канал спецсвязи. Говорила Лана, тело само отдало защищенный смартфон. Аврора не слышала, что отвечают на том конце, но ей показалось, что там молчали. Лана отдавала указания, короткие и точные. Разговор продлился не больше минуты, после чего Лана ушла. Она вернулась ближе к вечеру, когда военный вертолет доставил Юлю. Аврору допустили в реанимацию в качестве консультанта, и ей стоило больших усилий доказать, что она не в коме. Приборы с трудом слышали дыхание, а она слышала, чувствовала его, когда никто не смотрел, обсуждая данные монитора, Аврора, не осознавая, что делает, прижала руки к груди Юли. На бледной коже побежали солнечные ручьи, Аврора отдала все, что могла, едва не упав в обморок. Юля задышала, уверенно, щеки немного порозовели, лишь на груди остались следы пальцев. Юля вся напряглась, словно готовая проснуться, но не случилось. Напряжение спало, она вновь похолодела, но дышала.
Девушка сильно похудела, став одной накаченной мышцей, но не была истощена. Просмотрев карту импульсов и данные энцефалограммы, Аврора предположила, что она в шоке. Мозг работал, нарушений не было, поэтому решили транспортировать в Москву, где ее уже ждала палата и целый консилиум. Аврора удивлялась, откуда столько заботы и рвения для обыкновенной девушки.
— Что пьете? — Максим сел в левом ряду, улыбаясь девушкам, даже Лана помолодела, дашь не больше двух тысяч лет. Он грубо нарушал больничный режим, отказываясь быть в реанимации, и его перевели в общую. Лицо спокойное, чуть уставшее, а вот тело один сплошной кровоподтек, хорошо, что все кости целы.
— «Вдову Клико», — стюардесса достала чистый бокал и налила ему. — Ему же можно?
— Ему нужно, — Аврора усмехнулась и представила всех. — Альбина, Лана и Аврора.
— Максим, — он смущенно принял бокал у Альбины, Аврора погрозила ему пальцем. — За что пьем?
— За Новый год! — радостным шепотом воскликнула Альбина. — Скоро еще один нагоним, как раз в ЦФО влетаем. Давай, догоняй нас, а то мы далеко уже ушли.
Девушки захихикали, даже Лана смеялась, ее черные глаза довольно блестели, обыкновенная чуть выпившая девушка, и не скажешь, что ведьма. Максиму налили подряд три бокала, и он понял, что растерял хватку. Самолет слегка закачало, или это его закачало от шампанского. Проснулась и Альфира, непонимающе смотря на компанию близорукими глазами. Ей налили полбокала, она медленно пила, жмурясь от удовольствия.
— А ребятам не положено? — Альфира кивнула на спящих офицеров, продолжавших держать строгий и ответственный вид, непонятно только было, кого и от кого они охраняют или конвоируют?
— Они проспят до посадки, — сказала Лана и хмыкнула, с удовольствием вгрызаясь в бутерброд с рыбой.
— Ой, они такие зануды! Не люблю их, постоянно пристают на рейсах, думают, что корочка открывает все врата, — Альбина презрительно посмотрела на офицеров. — Мы же должны были в рейс идти, но пришел приказ, и нас переоборудовали. Я не против, хотела Новый год в Москве встретить, остальные девчонки остались дома с детьми.
— Надо за это выпить, — предложила Аврора, и девушки незамедлительно выпили, не забыв про Максима. Альфире больше не наливали, она уже слегка окосела.
Юля заерзала на койке. Какое жесткое белье, но пахнет чистотой. Странно, почему она раньше так не ценила этот запах. Она открыла глаза, услышав приглушенный смех сквозь постоянный гул. Не сразу поняв, что она летит в самолете, Юля долго лежала с закрытыми глазами, привыкая к шуму, запаху, заново привыкая к своему телу, пахнущему ничем, кроме абсолютной чистоты.
Что делать с катетером она знала, перекрыв и легко выдернув. Боли не было, как и крови, выглянувшей ленивой каплей из раны. Тело моментально восстановило себя, и не было видно даже места укола. Очень хотелось есть, а еще это странное ощущение, когда ты голая лежишь у всех на виду. Ширма, конечно, закрывает, каталка надежно привязана, но все же рядом люди, и она слышит знакомые голоса. Точно, так может говорить только Максим, а вот и Альфа! Юля тихо засмеялась и села, удивленно смотря на взрослый подгузник. Никакой одежды не было, она сняла подгузник и обернулась в простыню, наподобие древнегреческих женщин. А это вполне удобно и нежарко, она вся горела изнутри, очень хотелось есть, аж позвоночник дрожал.