— Ты чего тут завис? — спросил Максим, он сам недавно вернулся и сел работать, чтобы выкинуть из головы нечто, провалившееся под землю на перекрестке у кафе. Работа помогала, мысли приходили в норму, и он не обращал внимания на входящие сообщения от Альфиры и Ильи, что-то нашедшего в мифах народов мира. От всего этого у Максима болела голова, и очень хотелось отвлечься, лечь спать, но сон не шел. Он в очередной раз позавидовал сестре, способной спать в любом состоянии. — Что случилось?
— Случилось, — глухо повторил за ним Сергей и оставил замок в покое.
— Чай будешь? Леха спит, — Максим ушел на кухню и вскоре загудел старый электрочайник.
Сергей переоделся, аккуратно сложив брюки и промокшую от холодного пота рубашку на стуле. Холодная вода не придала сил, стало даже хуже. Он смотрел на себя в типовой ванной позднего советского образца, в потускневшем зеркале видя чужого постаревшего за один вечер человека. А ведь он самый старый среди них, ребятам еще половину срока тарабанить, а у него последний год магистратуры и все, заниматься имитацией научной деятельности в целях откоса от армии он не хотел, у него была постоянная работа с твердой бронью.
— Я тебе пуэр заварил, — Максим кивнул на пузатую кружку, в которую почти влезала бутылка пива.
— Спасибо, — Сергей сел и с тяжким вздохом выматерился. Максим молчал, не подталкивая друга, Сергей сам все расскажет, когда будет готов. Он любил поболтать, но в его красочных рассказах о любовных победах никогда не было места оскорбительному или насмешливому по отношению к девушкам, даже если они его отшивали. Не было и скабрезности, он умел так рассказать о своих эмоциях, что у слушателя наступал эффект полного присутствия, а уже кого слушатель себе представлял, так это было на его совести, рассказчик был ни при чем. — Если коротко, то Алису мы нашли. Завтра вечером Оля обещала отвести к ней. Я думаю, что не стоит идти всем табором, а то спугнем Олю, об Алисе и говорить не стоит.
— Мы об этом говорили и решили, что лучше пусть пойдет Альфа и хозяйка ресторана Мэй, она просила об этом.
— Мэй? Оля говорила о какой-то Мэй, что Алиса по ночам разговаривает с ней, иногда даже зовет. Вообще там такая клиника, я это по Оле увидел. Просто ужас, а они боятся кому-нибудь рассказать. Родители ничего не знают, они в Саранске, вроде и недалеко, но хорошо, что далеко. К врачам Оля боится идти, тогда сестру в дурку определят, а это было бы ей на пользу.
Сергей стал пить чай, морщась при каждом глотке. Пуэр был хороший, и он любил его, но сейчас напиток казался ему горьким и противным, как и свет диодной лампы, как и шум автомобилей на магистрали, дрожь пола от проезжающей ' электрички, где-то в дали встречавшей сестру радостным гудком. Все раздражало, особенно раздражал он сам себя.
— Сегодня я работал психотерапевтом. Оля хорошая девушка, но всего боится. Она сама не понимает, почему выбрала меня
— У тебя лицо приятное, тебе хочется все рассказать, потому что ты будешь слушать и не поднимешь на смех. Это видно, мне Альфа так сказала. Она называет тебя шпионом.
— Что ж, Альфа очень умная девушка, а вот ты дурак.
— Это-то почему это? — напрягся Максим.
— Да потому. Она уже давно не девочка, а ты ее и сестру в девчонках держишь. Дурак ты и есть. Ладно, не о тебе речь, сам поймешь потом, смотри, будет поздно. Плевать на тебя. Так, мы с Олей даже в кафе не пошли, все время ходили в парке подальше от всех. Ей надо было выговориться, я ее немного подтолкнул, и она сама все выдала про Алису. Она знает, что мы ее ищем, я не стал врать. И нечего делать такое лицо, она этому обрадовалась. От Алисы ничего не добьешься, совершенно без толку. Мое мнение — ее место в стационаре, но Оля не хочет. Это странно, вроде взрослые девушки, давно одни живут, а так боятся родительского гнева. Не знаю, что уж она там врет про Алису, но так долго продолжаться не может, Оля и сама это понимает, но ей нужен кто-то, кто подтолкнет, заставит ее сделать шаг.