— Любит готовить? — переспросил Леха и, поняв, что шутка тупая, хотел было извиниться, но Мэй остановила его обезоруживающей улыбкой.
— Собак мы не готовим. У нас их в семье никто и никогда не ел. Это скорее в Китае их едят, а так очень дорого. Я бы не смогла, собак очень люблю, — Мэй потрепала Арнольда и дала еще сухариков. — Есть специальные мясные породы, но это все пережитки прошлого.
— Ну да, гораздо выгоднее и экологичнее жрать человечину, — заметил Максим.
— Фу! — Альфира пихнула его в бок. — Гадость какая!
— Ха, сама это в сценарии прописала, — хмыкнул Максим. Альфира задумалась, загрузилась, как называла это Юля, и он ущипнул ее. — давай-давай, reboot, а то все пропустишь.
— Человечину мы тоже не готовим, — улыбнулась Мэй, ожидая подобной шутки от Максима.
Два поединка позади, сил осталось достаточно, но Юля чувствовала нарастающую тревогу, переходящую в тупую боль в груди. И дело было вовсе не в тех ударах, что она пропустила, хотя это было очень больно, а в воздухе, спертом и пыльном, пускай и дул постоянно слегка прохладный воздух, не принося ничего, кроме раздражения и колкого озноба. А еще ей все время казалось, что она видит прозрачные тени, снующие вокруг нее. Во втором поединке ей показалось, что одна из теней вошла в соперника, и она пропустила удар в грудь, хорошо, что не в голову. И все равно она победила, по очкам и с хорошим перевесом. Она не могла знать, что несколько ее точных ударов судьи не засчитали, Юля не видела, как ходил ругаться тренер, она ничего не видела, кроме татами и соперников. Нельзя думать о чем-то другом, надо смотреть, изучать противника, видеть его сильные стороны, обдумывать связки и уловки.
Противник был выше и тяжелее нее на десять килограмм. Тренер не смог объяснить, почему она должна вставать против мальчишки, тем более, тяжелее нее. На вид Юля смотрелась совсем как девочка, в первом поединке зал удивленно охнул, но к концу третьей минуты она слышала, как ее поддерживают, как раздаются все слышнее крики: «Юля, давай!» или «Врежь ей!». И чем больше она слышала криков поддержки, тем яснее проступали прозрачные тени, влетавшие в соперника. Время отдыха пролетело незаметно, и она стоит на татами и ждет сигнала. Все положенные поклоны сделаны, но сигнал к началу задерживается. И только она подумала, что кто-то из важных персон задержался в сортире, внезапно ударил гонг.
Парень бросился на нее еще до удара гонга, опередив на полсекунды, и это было видно всем. Зал загудел от возмущения, но судьи молчали, делая вид, что ничего не заметили. Первую минуту она отбивалась, получая в блок серии быстрых ударов руками и ногами. Парень хотел решить исход боя до конца времени без подсчета очков, и Юле повезло. Она увидела, что он начинает проваливаться, и ловко подставилась, быстро увернувшись, сделав элегантную подсечку. Парень вылетел с татами, растянувшись на полу. Бой остановили.
Пока Юля поправляла кимоно, проверяя себя, не сломал ли он ей ребра или лучевые кости, возле противника суетились врач и медсестра. Когда ей зарядили в грудь, никто и не дернулся, а тут прибежали с заморозкой и мазями. Юля презрительно фыркнула, режиссер трансляции поймал ее лицо, быстро показав «покалеченного» парня, и зал разразился обидным смехом. Может ей и показалось, но Юля услышала, как несколько детских голосов стали скандировать: «U-Li Sun! U-Li Sun!» Судьи потребовали порядка и тишины. Парень вернулся на татами и без поклона, встал в стойку. Глаза его горели ненавистью и гневом, Юля поклонилась, как было положено, спокойно ожидая, когда раздастся противный писк продолжения боя. Оставалось ровно сто секунд.
Раздался писк, Юля была готова к атаке. Она успела увидеть, как две тени влетели в него, перед атакой, а одна, находившаяся все это время внутри, влетела в нее, не в силах попасть внутрь, обдав гнилостным вкусом подземелья и жуткого холода, ослепив на секунду. Но Юля знала, что он будет делать, и отошла в сторону, дав ему возможность выплеснуть всю силу в воздух.
Парень совсем потерял голову от гнева, и Юле было легко с ним. Он бил по блокам больно, пару раз даже слезы из глаз брызнули, но зато она точно два раза дала ему по дуге ногой в голову, и удары были засчитаны, о чем пропищал бесстрастный компьютер. После третьего удара парень упал и больше не вставал. У нее болела левая ступня, не хватало еще вывихнуть пальцы, а в остальном ничего особенного, бой против духа в парке был гораздо тяжелее. Еще не успели прибежать медики, а она помогла парню подняться, зал аплодировал, приветствуя ее ником. Интересно, кто бросил это первым, неужели кто-то из знакомых был в зале?