Начинала всегда Альфира, она попадала в ноты, Юля брала на себя результирующие строчки куплетов, а припев они пели вместе, без минусовки, и ни разу не сбились. Юля начала шепотом, запинаясь от волнения. Альфира на другом конце услышала ее, точно услышала! Юля замолчала, и сквозь треск и гул электричества пробивалась Альфира. Припев они спели вместе, касаясь пальцами щита, касаясь друг друга. Щит увеличил звук, и Юля слышала ее и себя, Альфа тоже ее слышала, она видела, как улыбается Альфира, часто оглядываясь на Максима.
На строчках «All I ever wanted, All I ever needed, Is here in my arms»
щит сгорел. Напрягся, ударил Юлю током, так что она отлетела на кровать, упав на неподвижного офицера, и сгорел. Повалил едкий черный дым, и в камеру, наконец-то, не спеша вошли два солдата в черных рубашках и штанах. Один грубо поднял Юлю, еще не отошедшую после электрошока, и поставил к стене. Они небрежно взяли офицера и поволокли в коридор.
— Э? — только и сумела выдавить из себя Юля, круглыми от удивления глазами смотря на безразличных солдат.
— Починят, не парься, — махнул ей второй солдат.
— Нормально она его так ушатала. В топ двести войдет, — хмыкнул первый.
— Уже вошло, я рейтинг смотрел, — подтвердил второй.
— Какой еще рейтинг? — спросила Юля, но солдаты ушли, оставив дверь открытой. Она запрыгнула в безразмерные сапоги и выбежала. — Эй, вы о чем?
Солдаты синхронно повертели пальцем у виска и потащили тело дальше, не обращая на нее внимания. Юля стояла, открыв рот до тех пор, пока они не скрылись за поворотом. Первая мысль была вернуться в камеру, она же должна там быть. Но вторая мысль остановила левую ногу, готовую уже сделать шаг обратно: «А почему это она должна там быть?». Юля пошла за ними, тем более что дорога в уборную совпадала. Она их даже обогнала, один весело присвистнул, но никто из них даже не пытался ее остановить.
Сделав свои дела, она не обнаружила в коридоре никого, только следы волочения остались на бетонном полу. Идти обратно или посмотреть, что там дальше? Оберег молчал, не выдавая себя, и Юля пошла вперед.
Коридор оказался безумно длинным, двери считать она бросила на первой сотне, ноги устали, и опять хотелось есть. От воспоминаний об обедах в ресторане Мэй стало еще тоскливее. Она шла на запах, как ей показалось, и через четверть часа дошла до широкой серой двери, где красовалась большая и гордая табличка «Пищеблок № 4». Дверь открылась не сразу, какие-то очень тугие петли, какие-то рычаги и цилиндры выступали из стены. У входа на нее удивленно смотрел коротконогий мужчина, указывающий пальцем на неприметную кнопку справа от двери.
— Ну, ты даешь! — воскликнул он и жестом пригласил ее войти. Она вошла, а он вышел, еще раз показав на кнопку, потом на рычаги. — В следующий раз на кнопку нажимай, а то мне всю гидравлику поломаешь.
С этими словами он нажал на кнопку, и дверь с приятным щелчком закрылась, легко и невесомо. Юля пожала плечами и огляделась. В пищеблоке стояли длинные столы и такие же массивные скамьи. Все было чисто, слева скучала лента с витринами, на которых стояли тарелки с чем-то серым и коричневым. Не важно, пахло вкусно, и она смело пошла к ним. Набрав на поднос два вторых и два супа, Юля прошла до кассы, за которой сидела улыбающаяся девушка. Она напоминала криво слепленный пончик, покрытый сладкой розовой глазурью, если бы не безликая серая одежда, как на всех, кроме офицера и солдат. И почему они сказали, что его починят?
— За тебя оплатили, можешь так идти, — сказала девушка пончик, поправляя темно-русые волосы, скрученные в два мясистых бублика.
«Видимо, мода тут такая», — подумала Юля и, кивнув, пошла к ближайшему столу. В пищеблок кто-то вошел, но Юля не обращала внимания, погрузившись в тарелки. Глаза привыкли к виду еды, она уже не пугала, и ложка за ложкой исчезала в одно мгновение. Съев все, она поняла, что может больше. Раз за нее оплачено, стоит повторить.
— У вас хороший аппетит. Это редкость для вашего вида, — к ней подсел высокий мужчина с приятной сединой. Он был одет в серый костюм, напоминавший робу, но гораздо изящнее. Юля сразу же обратила внимание на его пальцы, такие же холеные и тонкие, как и у молодого комиссара, но в лице было больше ума, и глаза смотрели с интересом и с легкой усмешкой. Этот понравился ей больше, он умел располагать к себе, и она бы расслабилась, если бы не оберег, больно уколовший три раза.
— Моего вида? — Юля нахмурилась, после еды до нее всегда медленно доходило. — Это что значит? Кто вы такой?
— Для вас важно понять, кто вы такая. Кто я такой не секрет — я инспектор второго уровня, моя фамилия вам ничего не скажет, как и имя.