— И он, наверное, обиделся?
— Не то слово. Патрик оскорбил меня, начал кричать, что я в этом ничего не соображаю и что я ему завидую. Обозвал меня неудачником и никудышным отцом. Он тогда, как мне показалось, зашел уж слишком далеко. Да и я тоже не стеснялся в выражениях и наорал на него. — Дэвид всхлипнул, с трудом сдерживая слезы.
— Это был ваш последний разговор с сыном?
— Нет-нет, к счастью, не последний. Патрик приезжал на день рождения матери.
Патриция несколько секунд помолчала. Затем она достала из своей сумки толстую папку, а из папки вытащила фотографию Бена Боза.
— Вы не знаете, был ли ваш сын знаком с этим человеком?
Дэвид Терд вытер платком глаза, надел очки и стал внимательно рассматривать лицо Боза.
— Нет, — ответил он. — Я его никогда не видел. А кто это?
Патриция поднялась и, ничего не ответив Дэвиду, подошла к матери Патрика.
— Моя жена, как вы сами видите, сейчас не в состоянии отвечать на какие-либо вопросы, — запротестовал Дэвид. — Она не произнесла ни одного слова со вчерашнего вечера — с того самого момента, когда мы узнали об этой ужасной новости.
Патриция наклонилась к несчастной женщине и показала ей фотографию.
— Вы когда-нибудь выдели этого человека? Ваш сын был с ним знаком? Это очень важно для нашего… — Она запнулась, заметив, как сильно побледнела мать Патрика.
Аделия уронила платок, и он упал к ее ногам. Патриция почувствовала напряжение, охватившее женщину.
— Вы его знаете?
Глаза Аделии вновь наполнились слезами. И вдруг, по-прежнему не произнося ни слова, Аделия кивнула.
«О Господи, — подумала Патриция, — теперь Боз у нас в руках!»
— Но при чем здесь этот человек? — обеспокоенно спросил отец Патрика.
Внезапно зазвонил стоявший в комнате телефон. После шестого звонка Дэвид Терд наконец снял трубку. Меланктон так и осталась стоять с фотографией в руках, испытывая явное облегчение. Юный Патрик, который хотел стать писателем-романистом, вполне мог показать свою «писанину» Бозу, и тот заманил его в ловушку. Это выглядело вполне правдоподобно!
— Да, моя дорогая, — тихо произнес Дэвид в телефонную трубку. — Это, безусловно, он. Его тело. Мы только что вернулись из морга.
Патриция окинула взглядом комнату. Она узнала Патрика Терда на фотографии, лежавшей на столе рядом с подлокотником кресла на колесиках. Патрик нежно обнимал молодую блондинку. Может, это его невеста? Патриция задумалась: девушка, наверное, знала очень много о погибшем сообщнике Боза. Хорошо бы допросить и ее.
— К нам пришли полицейские, — продолжал говорить Дэвид. — Да, они расспрашивают нас о Патрике. Полиция… Нет… кажется, ФБР. Я, признаться, не спросил… Подожди. — Он прикрыл трубку ладонью и обратился к Меланктон: — Скажите, как вас зовут?
— Меня? — переспросила Патриция.
— Да. Это звонит моя дочь. Она хочет знать, как вас зовут.
«Странное желание у человека, разговаривающего по телефону», — подумала Патриция.
— Спецагент Патриция Меланктон, — ответила она.
Дэвид повторил ее слова в трубку, а затем сказал:
— Хорошо, моя дорогая. Да, созвонимся. Я тебе позвоню, как только они уйдут. Да, я тоже. — Он положил трубку и, повернувшись к Патриции, повторил: — Это звонила моя дочь.
Патриция нахмурилась и быстро пролистала досье, заведенное на Патрика Терда. В нем нигде не упоминалось, что у него есть сестра.
— Ваша дочь живет в штате Род-Айленд?
— Нет. Она еще год назад нашла себе работу в другом штате. После того, как развелась.
Патриция с любопытством посмотрела на фотографию Патрика с молодой блондинкой.
— Это его подружка?
— Что вы, вовсе нет. Это наша дочь. Абигайл.
При этом имени Патриция вздрогнула. Абигайл!
— Абигайл Барроуз? — спросила она у Дэвида.
— Да. Это фамилия мужа. А откуда вы ее знаете?
Программистка Стюарта Шеридана. Девушка, работавшая в архивах полиции штата Нью-Хэмпшир! Патриция снова устремилась к матери Патрика и показала ей фотографию Боза.
— Этот человек — знакомый вашей дочери, да? — с лихорадочным блеском в глазах спросила она. — Он знакомый вашей дочери, а не Патрика!
Несмотря на бледность и отрешенный взгляд, миссис Терд вполне осознавала смысл вопроса и вяло кивнула.
— Скажите, что здесь происходит? — вмешался ее супруг. — Кто этот тип?
Не проявляя ни малейшего сострадания к горю этих людей, Патриция стремительно вышла из их дома — ничего не объясняя и даже не попрощавшись.