— Кстати, — сказал Фрэнк, выходя из студенческого домика, — я сегодняшним утром еще не видел ни одного студента. Или еще очень рано?
— Они занимаются бегом.
— Все?
— Наше учебное заведение не очень изощряется в смысле спортивной подготовки. Тут нет ни одной университетской спортивной команды! Нет у нас и спортивного зала, если не брать во внимание старинное помещение с гимнастическими снарядами начала прошлого века. Нет ни футбольного, ни баскетбольного, ни другого подобного поля. Зато всем студентам вменяется в обязанность заниматься бегом — утром, перед занятиями. С момента основания университета все студенты целый час — с семи сорока пяти до восьми сорока пяти — усердно бегают по лесным дорожкам. И увильнуть от этого нельзя.
Фрэнк покачал головой.
— Отсутствие в университете коллективных видов спорта отнюдь не способствует формированию у студентов духа коллективизма, — заметил он.
— В этом я не разбираюсь. Кстати, одна команда в нашем университете все-таки есть, причем очень-очень сильная: команда игры в го.
Они оба рассмеялись.
В глубине луга — лицом к замку — стояли три здания специфического вида: библиотека, астрономическая обсерватория и театр, построенный в итальянском стиле.
— Здание театра появилось здесь еще во времена Якобса. Его зал вмещает три сотни кресел. Именно этой цифрой основатель университета ограничил количество студентов, которых он намеревался обучать в данном учебном заведении. Он хотел, чтобы во время проведения собраний и торжественных мероприятий у него была возможность усадить в зале всех студентов университета. С тех пор прошло уже более века, но эта цифра так и не изменилась.
Обсерватория была просто великолепной.
— Это подарок одного из наших бывших выпускников, который сделал себе состояние на стеклах для обсерваторий, — пояснила Мэри.
Библиотека радовала глаз гораздо меньше: она представляла собой огромное, но незатейливое по конструкции современное здание. Зато внутреннее оснащение заслуживало всяческих похвал: десятки компьютеров, многочисленные и хорошо освещенные стеллажи для книг.
Уже возвращаясь обратно к замку, они наконец зашли в здание, в котором проходили занятия. В нем располагалось около двадцати аудиторий с пятнадцатью столами в каждой, а еще два больших лекционных помещения и читальные залы.
Снова проходя по площадке перед замком, Фрэнк заметил идущих им навстречу троих студентов.
— Ну вот вам и повезло кое-кого увидеть, — усмехнувшись, произнесла Мэри. — Эти три индивидуума — из тех студентов, с которыми вам предстоит встретиться на занятиях по литературному творчеству.
Однако Фрэнк еще до комментария Мэри подумал, что, по всей вероятности, эти парни принадлежат к числу тех, кто полон решимости стать литератором. Это можно было понять по их внешности и манере поведения: длинные шарфы, береты, вельветовые штаны, полный хаос в расцветке одежды, плохо выбритые щеки и подбородки, небрежная походка, короткие фразы, нарочито произносимые с английским или нью-йоркским акцентом. Один из них держал в руке потухшую курительную трубку.
Все трое поздоровались с Фрэнком и Мэри.
— Вы не занимаетесь бегом? — поинтересовался Франклин.
— Занимались, только раньше, чем обычно. Еще до восхода солнца. Сегодня утром у нас есть срочная работа — для «Деррисдир джорнал».
«Ага! — мысленно ухмыльнулся Франклин. — Только этого и не хватало».
Студенты, изучающие литературное творчество и вообще литературу, в большинстве университетов обычно образуют что-то вроде «клана». При этом те из них, кто участвует в издании университетской газеты или журнала, в свою очередь образуют «клан в клане» — так сказать, отдельную фракцию.
Ответивший Франклину юноша махнул рукой в сторону двух полицейских автомобилей, припаркованных прямо перед замком.
— Интересно, а что здесь делает полиция Конкорда? — спросил он. — Кстати, сегодня ночью мы видели и слышали, как над лесом кружил полицейский вертолет. Мы еще не знаем, что произошло, но, возможно, нам удастся раздобыть материал для интересной статьи.
— А когда вы начнете проводить свои занятия? — осведомился у Франклина второй студент.
— Думаю, завтра. Мне еще нужно время, чтобы уладить кое-какие вопросы и познакомиться с вашими личными делами.
Выслушав от студентов несколько восторженных реплик относительно написанной им книги, Фрэнк попрощался с ними и пошел вслед за Мэри в замок. Выложенный мрамором вестибюль замка по архитектуре чем-то напоминал внутреннее помещение храма. В его глубине, прямо напротив входной двери, виднелась широкая железная лестница в два пролета, ведущая на второй этаж. На стенах вдоль лестницы висели в массивных рамах портреты бывших руководителей университета. У них были очень серьезные лица — за исключением, пожалуй, Яна Якобса. Фрэнк узнал его, вспомнив картину, которую он видел у Эмерсона. Портрет основателя университета, висевший на стене возле просторной лестничной площадки между двумя маршами, был намного больше, чем в доме ректора. Якобс на этой картине щеголял в охотничьем костюме, но у него и здесь, несмотря на проницательный взгляд, был несерьезный вид, чего нельзя было сказать о других особах, изображенных на соседних полотнах.