Ник сидел в студии на Западной 54-й в Манхэттене, откуда и давал все эти интервью разным телеканалам. За весь день он так и не встретил ни одного из тех, кто задавал ему вопросы.
— И почему вы его разыскиваете? — поинтересовался Ларри Кинг.
— В отличие от полиции, я не намерен публично говорить об уликах и обстоятельствах дела, однако для объективности все же стоит сказать, что мистер Кэшман представляет для нас определенный интерес.
— А для полиции? — спросил Кинг. — Для них он тоже представляет интерес?
— Вообще-то должен бы, — ответил Ник. — Полиция знает о нем вот уже несколько недель, но по каким-то им одним известным причинам упорно не желает обнародовать его портрет. Если кто-то видел этого человека или знает, кто он такой, просьба позвонить мне лично по номеру, который вы видите на экране. Мы предлагаем награду в двадцать пять тысяч долларов за информацию, которая приведет нас к нему.
— Прокуратура выдала ордер на арест вашего клиента Тимоти Уоллеса. Вам известно, где он сейчас?
— Я не имею ни малейшего представления о местонахождении мистера Уоллеса, — ответил Ник. — Очень опасные люди выбрали его своей мишенью, и то, что он напуган, на мой взгляд, совершенно оправданно.
— То есть вы говорили с ним?
— Я не ответил бы на ваш вопрос, Ларри, какими бы ни были факты. Уж кто-кто, а вы прекрасно знаете, что значит «право адвоката не разглашать информацию, полученную от клиента».
Для Тима, сидевшего перед телевизором в чужом доме, выступление Ника отдавало каким-то сюром. Слушать, как про тебя вещают с экрана, находясь в обстоятельствах, сбивающих с толку и одновременно пугающих, было просто невыносимо.
Он выключил телевизор и лег в чужую постель. Никогда еще Тим не чувствовал себя таким одиноким. Он скучал по Мэгги больше, чем когда-либо, и боялся за нее в смерти не меньше, чем когда она была жива. Что ей пришлось пережить? Как сильно она страдала? Как он мог оставить ее беззащитной перед бедой, так резко вторгшейся в их мирную жизнь?
Теперь, когда Мэгги не было рядом, Тим не мог довериться никому. Кто-то из очень близких ему людей в эту минуту замышляет против него зло. Чем еще можно объяснить тот факт, что его жизнь разрушается со столь планомерной тщательностью? Этот кто-то очень хорошо знал, какой катер принадлежит ему и когда он будет на нем, куда он отправится в ночь на Новый год и где он живет. Что он ездил в Вайоминг. Где и по каким дням он играет в сквош.
Но самым неприятным было то, что единственным, кто подходил под все перечисленные критерии, был Дэнни, его закадычный друг. Но в чем интерес Дэнни? Может быть, все это как-то связано с бизнесом? Возможно, он крал их общие деньги или использовал компанию для каких-то незаконных афер? Но пусть даже и так, зачем идти на такие крайности? Зачем убивать Шейлу? Тиму было горько думать о том, что Дэнни, тот Дэнни, которого он знал, мог сделать что-то во вред ему. Но кто-то же это делал! И Дэнни стоял на верхней строчке списка подозреваемых.
Списка, который в данный момент состоял всего из одного имени.
Лусия Анхелос была рада, что все закончилось. Она сделала точь-в-точь как ей велели, ФБР от нее отвязалось, а она еще и заработала кое-какие деньги по ходу дела.
Осталось только взять их и начать жить, о чем она и сообщила своей сестре Марии во время их телефонного разговора.
— Я собираюсь перебраться в Нью-Йорк и найти работу.
— Ты всегда так говоришь, но никогда этого не делаешь, — ответила Мария, которая жила в Нью-Йорке.
— На сей раз все будет по-другому. В Нью-Йорке у меня по крайней мере есть ты.
— А у меня — Орландо.
Брак Марии, увы, был совершен не на небесах.
— Значит, ты сможешь бросить его, и мы заживем вдвоем.
Мария даже расхохоталась над наивностью слов сестры.
— Ага. Переедем на Парк-авеню и наймем прислугу.
Лусия не была знакома с Парк-авеню и уже собиралась спросить, где это, как в дверь постучали.
— Прости, я сейчас…
Она положила трубку на стол, рядом с телефоном, и пошла к двери.
На пороге стоял тот, кого Лусия надеялась никогда больше не увидеть.
— Привет, Лусия, рад тебя видеть. Ты очень хорошо поработала.
— Я сделала так, как вы велели. Я сказала ФБР все, что вы говорили.
— Знаю. Я просто зашел кое-что подчистить.
Он двинулся к девушке. Лусия успела взглянуть ему прямо в глаза. Она вдруг поняла, почему Рикардо так опасался этого человека.
Но было уже поздно.
К десяти утра «горячая линия» Ника раскалилась добела: всего было принято более тысячи звонков — намного больше, чем способен переварить следственный отдел фирмы. Хотелось верить, что у людей с действительно ценной информацией хватит терпения набирать один и тот же номер.