– Конечно же, я могу сесть и за другой столик… Но я хотел бы побеседовать с вами, сеньор…
Глянув на де ла Фронтеру исподлобья, Луис недовольно поморщился.
– Если вы хотите прочитать мне за стакан вина какой-нибудь стишок… Скажу сразу – я не люблю стихов и всего, что с этим связано, и поэтому вам будет лучше поискать более благодарного слушателя…
Мигель Габриэль поспешил заверить Луиса, что на этот раз у него к нему совершенно иное дело…
– Нет, нет, что вы…
Усевшись рядом, Мигель Габриэль весело посмотрел на Луиса.
Тот, изобразив видимое недовольство, спросил:
– Ну, и что вы от меня хотите?…
– Побеседовать…
Ухмыльнувшись, Трехо вымолвил:
– Я это уже понял… И о чём же?…
Мигель Габриэль загадочно ответил:
– Ну, о многом, – скажем так…
– Говорите понятнее… Я не понимаю, чего вы от меня хотите?…
Развалившись на стуле, де ла Фронтера плеснул себе в стакан бренди и, весело посмотрев на собеседника, поинтересовался:
– Может быть, вы тоже хотите?…
Трехо набычился.
– Нет…
– Ну, ваше дело… – Сделав небольшой глоток и от удовольствия на секунду зажмурившись, де ла Фронтера начал так: – Понимаете ли, сеньор Трехо… Не так давно я стал невольным свидетелем одного прелюбопытнейшего телефонного разговора… Нет, нет, вы не подумайте, что я – человек бесчестный… Я сразу же хочу оговориться, что этот разговор произошёл на моих глазах, и я подслушал его невольно… Понимаете – невольно…
Луис насторожился.
– Ну, и что же?…
Улыбнувшись, де ла Фронтера промолвил:
– А то, что к вам он имеет самое непосредственное ношение…
Удивлённо подняв брови, Трехо спросил:
– Вот как?…
Мигель Габриэль кивнул.
– И притом – самое прямое…
Метнув в Мигеля Габриэля пронизывающий взгляд, Трехо сказал:
– Я не понимаю, что вы хотите сказать… Какой разговор, какой подслушал… Говорите понятней…
– Вот я и говорю… Скажите, пожалуйста, присяжный поверенный Мартин Тринидад Санчес… Вам это имя ни о чём не говорит?…
По тому, как заблестели глаза Луиса, Мигель Габриэль понял, что попал в самую точку.
– Не понимаю…
– А понять, вроде бы, немудрено… Четвёртого дня сидел я тут, в траттории… Помнится, вы сидели в одиночестве вон за тем столиком, – де ла Фронтера кивнул в сторону столика у окна. – Потом как-то так получилось, что мы с вами одновременно вышли… Да, как сейчас помню – мне надо было позвонить одному приятелю… Такое вот совпадение – и вам понадобилось позвонить, и мне… Вы успели к уличному таксофону первым. Я стоял поодаль, ожидая, пока вы закончите свой разговор…
Трехо заметно побледнел…
– Ну, и что же?…
Мигель Габриэль продолжал:
– Ну, вы позвонили сюда, в тратторию… Назвавшись частным поверенным Мартином Тринидадом Санчесом из Гвадалахары – как теперь помню!… – вы пообещали доверчивому сеньору Сантильяне какое-то наследство… Насколько я теперь понимаю, вам просто надо было выманить его из траттории, чтобы расправиться… Только никак не могу понять – для чего?…
Мигель Габриэль никогда не отличался лаконичностью изложения пережитых событий – его рассказ живописал такими сочными подробностями, о которых даже сам убийца, Луис Трехо, имел очень слабое представление…
Однако Трехо слушал этот рассказ затаив дыхание – он очень волновался, нервно теребя белоснежную накрахмаленную скатерть на столике… Он-то понимал, что теперь вся дальнейшая жизнь будет зависеть только от этого молодого человека…
– …а когда вы окликнули его «Сеньор!…», дон Хуан Франциск, естественно, обернулся… А остальное вы и сами знаете… – Сделав небольшую, но весьма эффектную паузу, Мигель Габриэль выдохнул из себя: – Вот так-то, сеньор убийца!…
Если бы этот разговор происходил где-нибудь в другом месте, пустынном и безлюдном, участь де ла Фронтеры была бы решена…
Нож между рёбер, удар тяжёлого кулака в висок – и все концы в воду!…
Но не убивать же его тут, в зале траттории «Золотой баран»!…
Криво улыбнувшись, Трехо произнёс:
– Вам всё равно никто не поверит, что бы вы ни говорили…
Иронично посмотрев на своего собеседника, де ла Фронтера спросил:
– Вы так думаете?… Позвольте же полюбопытствовать – почему?…
Нарочито небрежно махнув рукой, Луис в ответ лишь заметил:
– Потому, что я, сеньор клеветник, буду утверждать совершенно обратное!…
Мигель Габриэль прищурился.
– То есть…
Разведя руками, Трехо выдохнул: