– Нет… Зачем же мне скоросшиватели и чернила, Педро?…
Педро хмуро бросил:
– Ну, может быть, скоросшиватели и чернила тебе не нужны… А вот человек, который ими торгует… Очень даже и нужен… Ты ведь понимаешь, что я имею в виду, дорогая жена?…
Девушка кивнула.
– Да… Но…
Де Кастильего быстро переспросил:
– Что – но?…
– Мне кажется, ты слишком ревнив…
Дон Педро поморщился.
– Я – ревнив?…
Флоренция едва заметно улыбнулась – одними только уголками губ.
– Но не я же…
В ответ дон Педро хмуро произнёс:
– Значит, ты даёшь к этому повод… Если бы этого не было, я бы не спрашивал…
– Если этот несчастный юноша действительно имел неосторожность в меня влюбиться, то ведь это не моя вина… И даже не его… Мне так кажется…
Иронично посмотрев на Флоренцию, де Кастильего с издёвкой спросил:
– Тогда – чья же?…
Девушка пожала плечами.
– Не знаю…
Де Кастильего, обращаясь, словно не к Флоренции и даже не к самому себе, а к кому-то третьему, невидимому, громко воскликнул:
– Нет, вы только послушайте!…
Флоренция никак не прореагировала и на это восклицание своего мужа.
Прищурившись, дон Педро угрожающим тоном произнёс:
– Что-то ты темнишь, Флоренция… Смотри у меня – допрыгаешься… Я ведь тебя насквозь вижу, я знаю, чего ты ждёшь – ты ждёшь, что я, такой старый, скоро умру, и тебе достанется всё моё наследство?…
– А я ничего не жду…
Дон Педро и на этот раз не дал сеньоре де Кастильего договорить – неожиданно его рука описала перед её лицом полукруг, после чего перед носом Флоренции выросла большая сухая фига…
– А вот это ты видела?…
Флоренция, ничего не отвечая, отвернулась…
Дон Педро продолжал:
– Я переписал в своём завещании всё своё имущество на монастырь… Монахи, хотя и хитры, как бестии, но всё-таки попорядочней вас всех, вместе взятых… Правда, может быть, мой дорогой и такой неразумный сын Ортего Игнасио одумается и женится на сеньорите Мержи, точнее – на её приданом… Тогда – другой разговор.
Сеньора де Кастильего давно знала, что ей в завещании мужа было отписано всего-ничего – какое-то полуразвалившееся бунгало за городом да мизерная рента, на которую можно было разве что протянуть ноги…
Впрочем, она очень удивилась, когда узнала, что дон Педро не забыл в завещании и её – зная его патологическую скупость, можно было надеяться, что он просто не вспомнит в завещании о своей жене…
– А ты – ходи, ходи в город, – съязвил старик. –
Встречайся со своими кавалерами, дорогая… Продолжай в таком же духе…
– Я ни с кем не встречаюсь…
Дон Педро покачал головой.
– Нy-ну…
В ответ Флоренция с явным вызовом в голосе спросила супруга:
– Так что же мне делать – мне ведь надо хоть иногда выходить в город…
Иронично посмотрев на Флоренцию – будто бы он и не понимал, о чём идёт речь, – старик де Кастильего поинтересовался:
– Вот как?…
Девушка кивнула.
– Ну да…
– Для чего же?…
Тяжело вздохнув, Флоренция в который уже по счёту раз принялась объяснять:
– Хотя бы за покупками… Ведь делать покупки ты уже давно не доверяешь прислуге…
Это было правдой – дон Педро думал, что все, кто его окружают, – воры, обманщики и прожжённые мошенники – и прежде всего, конечно же, прислуга…
Дон Педро, считал, что злонамеренная прислуга только тем и занимается, что регулярно обворовывает его, а он, добрый и хороший сеньор, терпит все эти издевательства только лишь по доброте душевной…
Ещё года два назад он изредка доверял наиболее проверенным слугам в своём доме ходить в супермаркет или на рынок, но всякий раз, пересчитывая сдачу, находил, что там недостаёт несколько песо…
Какие скандалы устраивал дон Педро по этому поводу!… Как он кричал, как безобразно брызгал во все стороны слюной, как топал ногами, призывая в свидетели Пресвятую деву Марию и всю полицию штата, что сдачи должно быть не семнадцать песо, а восемнадцать!…
Прислуга давно уже разбежалась, найдя себе в Гвадалахаре куда более порядочных сеньоров, а те люди, которые по каким-либо причинам и оставались в особняке де Кастильего, были лишены какой-либо возможности иметь доступ к деньгам…
Осклабившись, де Кастильего мрачно посмотрел на жену и спросил:
– Значит, говоришь, ты ходила за покупками… Не так ли?…
Флоренция кивнула.
– Ну да…
– За покупками?… – переспросил де Кастильего ещё раз. – Опять, небось, потратилась?…
Кроме всех остальных отвратительных качеств, у дона Педро самым, пожалуй, гнусным, была его прямо-таки патологическая скупость…