…У шестидесятилетнего дона Педро, хозяина нескольких очень прибыльных гостинец в самом центре Акапулько, человека богатого, тщеславного и амбициозного, была очень молодая жена Флоренция – эту сеньору, все находили весьма привлекательной.
Флоренция, вышедшая из семьи очень и очень бедной, вышла замуж за старика де Кастильего только потому, чтобы хоть как-то помочь родным – у неё не было родителей, они в своё время погибли в автомобильной катастрофе, зато было двое маленьких братьев.
Конечно, Флоренция не была для молодого Ортего Игнасио матерью – первая супруга старого Педро, достойная дона Франциска скончалась лет пять назад на операционном столе. Флоренция было всего на несколько лет старше пасынка – ей не исполнилось и тридцати.
Брак этот стал в Акапулько притчей во языцех, все пророчили старому дону Педро рога, однако он не прислушался к голосу разума.
Прогнозы друзей и знакомых старого де Кастильего полностью оправдались: разумеется, имея в мужьях дряхлого перестарка, его жена обратила свои взоры к более молодому человеку – а поклонников, при её красоте, у девушки было в Акапулько хоть отбавляй.
Молодой Виктор, владелец небольшого магазинчика по продаже туристических товаров на окраине Акапулько, был счастливее других. Все вокруг видели, что жена дона Педро страстно любит его; все, кроме самого дона Педро. Однако, когда тот узнал о новой симпатии своей жены, о том, что он очевидно рогат – мир не без добрых людей!… – то пришёл в неописуемое негодование, а несколько успокоившись, не нашёл ничего лучшего, чем по чьему-то совету обратиться к высококвалифицированным услугам Луиса Трехо…
Трехо постарался в тот раз на совесть. Подловив несчастного любовника дона Педро поздно вечером, он с упоением избивал его почти полчаса – Виктор с сотрясением мозга, переломом ключицы и нескольких рёбер надолго попал в больницу…
Однако этот факт малоприятный теперь мог сыграть злую шутку с самим заказчиком той экзекуции, старым доном Педро де Кастильего…
Авенида короля Педро ІІІ находилась совсем рядом с заведением дона Куко – в каких-то десяти минутах неспешной ходьбы. Ага, вот и табличка с цифрой «21»… Подойдя к дому, Луис обошёл вокруг него, словно желая убедиться, что никто из посторонних не помешает предстоящему разговору…
План предстоящего разговора созрел у него ещё в «Христофоре Колумбе», во время беседы с доном Куко и окончательно дозрел по дороге. Теперь Луис прекрасно знал, как именно следует ему поступить…
Дверь открыл сам престарелый сеньор де Кастельего. Видимо, после той скандальной истории с Флоренцией он никому не доверял, даже немногочисленной прислуге, и к дверям всегда подходил сам. Увидев на пороге Луиса, он несколько удивился.
– У вас ко мне какое-то дело?…
Едва сдерживая брезгливую полуулыбку, Трехо коротко кивнул и тихо произнёс, стараясь казаться как можно более серьёзным:
– Да, сеньор… И притом – очень и очень важное… – Пройдя в прихожую, он вежливо поинтересовался: – Вы позволите? Уделите мне несколько минут?…
Старик засуетился.
– Конечно, конечно…
Поднявшись вслед за хозяином по винтовой скрипучей лестнице на второй этаж, в гостиную, Луис без приглашения уселся в продавленное, очень глубокое кожаное кресло перед камином и осмотрелся по сторонам.
Да, по всему было заметно, что это был, некогда, богатый дом, но теперь он пришёл в полную негодность. Это была настоящая мерзость запустения: шпалеры кое-где были тронуты плесенью, кожаная обивка мебели порыжела, протёрлась; из дивана вылезла тонкая пружина, окна давно не мылись, а из скрипучих половиц там и сям виднелись головки полуржавых гвоздей…
«Очень даже понимаю бедняжку Флоренцию, – подумал Луис, которому иногда не было чуждо и сострадание к женщинам. – Живя с такой старой развалюхой, как этот де Кастильего, да ещё в таком мерзком запущенном доме, можно отдаться первому попавшемуся типу. Да, он сам виноват. А ведь этот дон Педро очень богат – неужели не может хоть немного потратиться на то, чтобы привести в порядок обстановку? Да и его молодая жена ходит в городе в каких-то неимоверных лохмотьях… Неужели этому старику не стыдно?… Если такой мерзкий старик берёт в жёны молодую хорошенькую женщину, он должен заботиться о ней. А это – первосортный скупердяй… Бр-р-р…»
Тем временем хозяин, усевшись напротив нежданного гостя в продавленное кресло, внимательно посмотрел на него и сказал:
– Я внимательно слушаю, сеньор Трехо… Вы хотели мне сообщить нечто важное?…