Доброжелательно взглянув на де ла Фронтеру, Романо произнёс:
– Прошу вас, сеньор… Может быть, вы хотите чего-нибудь выпить?… – поняв, что Мигель Габриэль уже слегка пьян, подросток тактично добавил: – Лимонного сока или кофе…
Мигель Габриэль на минутку замешкался. Во внутреннем кармане куртки у него лежала неоткрытая бутыль ямайкского рома, но он не хотел открывать её тут – в нём с каждой минутой всё больше и больше зрело желание наглухо закрыться в своей комнатушке и предаться в одиночестве жесточайшей ночной пьянке…
Но сперва надо было побеседовать с Романо и кое-что разрешить…
Романо повторил свой вопрос:
– Может быть, вы хотите чего-нибудь выпить, сеньор де ла Фронтера?…
Подумав с минутку или чуть более того, Мигель Габриэль неспешно произнёс:
– Да, пожалуй…
Романо, видя, что собеседник уже немного выпивший, предложил:
– Может быть, кофе?… Или всё-таки лимонного сока?… Чего изволите?…
– Нет, пожалуй, кофе…
Спустя несколько минут Мигель Габриэль, делая небольшие глотки свежесваренного кофе, бросал косые взгляды на племянника сеньора Сантильяны.
Тот несмело напомнил:
– Дон Мигель Габриэль… Вы сказали, что хотели со мной о чём-то поговорить?…
Тот кивнул.
– Да…
– Прошу вас…
Вид у де ла Фронтеры был очень смущённый.
– Даже не знаю, с чего начать…
Мигель Габриэль действительно не знал, как именно сказать подростку о своём необычном решении… Он даже приблизительно не представлял ответной реакции молодого Сантильяны на то, что он теперь собирался ему предложить… Наконец, вынув из внутреннего кармана целлофановый свёрток, полученный несколько минут назад от Луиса Трехо, подвинул его Романо…
– Это тебе…
Тот удивлённо посмотрел сперва на свёрток, а потом – на Мигеля Габриэля.
– То есть…
Де ла Фронтера развернул свёрток и вынул оттуда пачку денег в банковской упаковке. Разорвав её, он посмотрел на банкноты и бросил пачку к остальным деньгам…
Романо смотрел на графа во все глаза, так и не понимая смысла его слов…
Наконец, словно стряхнув с себя какое-то оцепенение, он спросил:
– Что это?…
Мигель Габриэль очень спокойно ответствовал:
– Деньги… Это деньги… Разве ты и сам этого не видишь, Романо?…
Романо осторожно завернул банкноты в целлофан и протянул свёрток собеседнику.
– Спрячьте, сеньор Мигель Габриэль… Неровен час, кто-нибудь их увидит…
Де ла Фронтера улыбнулся.
– Спрячь их сам, если ты такой боязливый… Мне некого бояться. Это – деньги… Те самые красивые бумажки, за которые можно что-нибудь купить… Или кого-нибудь… – добавил он с неприкрытой горечью в голосе. – Это деньги, Романо…
Подросток задержал руку со свёртком.
– То есть…
Мигель Габриэль вздохнул.
– Твои деньги, Романо…
Романо продолжал во все глаза смотреть на Мигеля Габриэля, так и не понимая, почему же эти деньги, его, Романо Сантильяны…
– Мои?!…
Де ла Фронтера согласно покачал головой и тихо-тихо сказал:
– Я ведь говорю: эти деньги – твои, Романо… Вот и распоряжайся ими по полному своему усмотрению…
Подросток с немалым удивлением спросил:
– То есть…
Мигель Габриэль замялся…
Да, он действительно был очень, очень импульсивен, и этот широкий жест – отдать Романо деньги – был таким же импульсом, возникшим в душе Мигеля Габриэля совершенно внезапно, как и тот, когда он почему-то решил заняться шантажом Трехо…
Но, в отличие от предыдущего, этот импульс Мигеля Габриэля был совершенно благороден и бескорыстен…
Скорее всего, таким вот, достаточно необычным образом, он просто подсознательно хотел загладить невольную вину и перед памятью погибшего дона Хуана Франциска, и успокоить свою совесть…
Да, это был каприз, это был жест, но жест весьма благородный…
И, как человек минутного каприза, Мигель Габриэль не смог аргументировать свой поступок, не смог сразу же, с хода найти ему оправдания…
Романо, решительным движением отодвинув свёрток, произнёс:
– Сеньор Мигель Габриэль, простите, но я вас не совсем понимаю…
Де ла Фронтера в тон ему ответил:
– Хотя понять, вроде бы, не так уж и сложно… Чего может быть проще: я предлагаю тебе деньги, а ты… Послушай, почему же ты не хочешь их взять?…
– Но за что?…
Де ла Фронтера только пожал плечами.