Парра недоумённо повертел письмо в руках и ещё раз перечитал.
Анхель растерянно пробормотал:
– Мартин Тринидад Санчес…
Нет, ошибки быть не могло, и адрес, и имя, и фамилия полицейского комиссара – всё совпадало…
И что особенно поразило Парру, что анонимный друг прекрасно знал имя, которым назвался преступник, позвонив по телефону…
– Друг Правосудия, – растерянно произнёс Анхель, – ничего не понимаю…
Полицейский комиссар ещё раз повертел письмо в руках, стараясь таким образом почерпнуть хоть какую-то информацию…
Однако этого ему так и не удалось.
– Что за чертовщина?!… – вновь прошептал Парра. – Хорошо, допустим, кому-то не нравится Мигель Габриэль де да Фронтера, хотя, с другой стороны, кому этот человек мог сделать что-нибудь такое, за что его могли так возненавидеть?… Ну, хорошо, допустим, кто-то проиграл ему крупную сумму денег, и теперь таким вот оригинальным способом решил свести с ним счёты… Это вполне по законам жанра… Вполне естественная месть выигравшему в карты… Тем более что не далее, как несколько дней назад, Мигель Габриэль хвастался мне, что выиграл что-то около пяти тысяч песо… Так, допустим, так оно и есть… Теперь дальше: в нашем квартале загадочно гибнет всеми уважаемый человек, хозяин «Золотого барана»… Убийца до сих пор не найден… Что же остаётся?…
Анхель развалился на стуле и задумчиво посмотрел за окно. На площадку перед участком подъехала полицейская машина с красным крестом на капоте…
– Чёрт побери, наверное, опять что-то случилось, – подумал полицейский комиссар и недовольно отвернулся от окна…
Дело в том, что подобные машины всегда появлялись только в двух случаях: в случае находки трупа или в случае тяжёлого ранения кого-нибудь из жителей…
Точно такая же машина с большим красным крестом на капоте приехала на площадку в тот памятный день, когда в переулке Нимейроса был найден труп несчастного хозяина «Золотого барана»…
Анхель Парра очень не любил эту машину с красным крестом, он знал, что от неё можно ждать только неприятностей…
«Ладно, потом выясню, что за машина и чего ей тут надо, – подумал Анхель. Вернувшись к первоначальной теме, он продолжал свои размышления: да, остаётся преступник, убийца дона Хуана Франциска. Так что же остаётся убийце?… Свалить это убийство на Мигеля Габриэля?… Ну, допустим, так… Тогда возникает вопрос. Откуда же этот самый чёртов Друг Правосудия, знает, каким именно именем назвался преступник по телефону?… Ведь об этом знали только двое: я и Романо… Остаётся предположить, что письмо написано молодым Сантильяной… Но ведь это просто уму непостижимо!… Зачем, чего ради Романо писал бы мне анонимку, неужели он не мог явиться ко мне сюда и сказать с глазу на глаз?!… Кроме всего прочего, он же видит меня каждый день… Испугался Мигеля Габриэля?… Чушь, я никогда в жизни в это не поверю… Тогда, следуя такой логике, ничего другого не остаётся предположить, чем обвинить де ла Фронтеру в этом преступлении… Впрочем, в то, что Романо испугался Мигеля Габриэля, я никогда не поверю, как, впрочем, н в то, что мой друг мог совершить это ужасное преступление…
Поднявшись из-под стола, Парра принялся нервно ходить по комнате…
Он был обескуражен, возбуждён и возмущён одновременно…
– Хорошо, – продолжал он свои размышления вслух, – хорошо… Кто же это мог сделать?… Так, ещё раз: об имени Мартин Тринидад Санчес на всём белом свете знали только я, Романо и…
Прищурившись, Анхель ещё и ещё раз прокрутил в голове сложившуюся ситуацию.
– Ну, ну, кто же ещё мог об этом знать?… – подумал он. – Ну, думай, Анхель, думай!…
Парра иногда приободрял подобным образом самого себя…
– Ну, кто же ещё?… Имя Мартина Тринидада Санчеса, частного поверенного из Гвадалахары, звало только трое: я, Романо, и…
Внезапно Анхеля осенило: ведь если сам преступник, позвонив по телефону в тратторию «Золотой баран», назвался этим именем, стало быть, он и мог написать это анонимное письмо!
«Да, так оно и есть, – решил Парра, – даю голову на отсечение, что письмо написал именно он… Так, так, хорошо, уже ближе. Теперь остаётся только узнать, кто же преступник… Впрочем, какие ещё могут быть сомнения!… И так всё понятно…»
Однако полицейскому комиссару необходимо было подстраховаться ещё и ещё раз…
Подойдя к селектору внутренней связи, Парра нажал кнопку:
– Капрал Оливейра!…
Из динамика послышался голос дежурного по участку полицейского:
– Слушаю, сеньор комиссар!
Парра твёрдым голосом произнёс: