«Кто же это мог быть?… – думал он. – Ведь этого человека я наверняка знаю, наверняка… Но только вот кто же он?…»
– И какое же имя он повторял?…
Дон Альберто очень недовольно поморщился, какое ему, собственно было дело до того, какое имя произносил в бреду этот живой?…
Альберто уважал только трупы…
Однако он в то утро уже был в госпитале святого Себастьяна и видел того молодого человека, слышал его горячечный бред… Так почему бы и не сказать?…
Дон Альберто прищурятся.
– Кажется… Луис… Трехе… Трехейра… Или что-то в этом роде… Может быть, его так зовут?…
Напряжённо посмотрев на патологоанатома, полицейский комиссар уточнил:
– Может быть – Трехо?… Вспомни – может быть, он говорил – Луис Трехо?…
– Да, точно… Луис Трехо.
Вскочив с капота автомобиля, Анхель возбуждённо закричал:
– Что же ты мне сразу не сказал?…
Альберто с улыбкой парировал:
– Но ведь ты и не спрашивал…
– Где он теперь?…
– Где, где… Будто я тебе не сказал… Где ему и положено быть, в госпитале…
– В каком?…
С минутку подумав, дон Альберто ответил:
– Кажется, в госпитале святого Себастьяна… Да, его туда повезли…
– Так что же мы тут стоим?… Поехали?…
Дон Альберто водил машину очень аккуратно, чтобы не сказать неуверенно.
Парра, нетерпеливо посматривая на часы, всё время подгонял патологоанатома:
– Живее, живее…
Однако патологоанатом, невозмутимо поглядывая на Анхеля, который в нетерпеливой позе сидел рядом, упорно ехал лишь на второй передаче…
– Что же ты медлишь!… – закричал полицейский комиссар, когда автомобиль с красным крестом на капоте остановился на перекрёстке. – У меня совершенно нет времени!…
Дон Альберто обернулся.
– А у меня нет абсолютно никакого желания куда-нибудь врезаться… И вообще, посиди лучше спокойно, ты мне мешаешь…
Парра, метнув в патологоанатома презрительный взгляд, приумолк…
А что ещё оставалось делать?…
Скрипнув тормозами, автомобиль остановился у госпиталя святого Себастьяна.
Заглушив мотор, дон Альберто задумчиво сказал, посмотрев на полицейского комиссара:
– Знаешь, Анхель, у мена есть одно очень заветное желание…
Парра не преминул съязвить:
– Поселиться в морге?…
Задумчиво покачав головой, патологоанатом произнёс в ответ:
– Нет, не то…
– А какое же тогда?… – спросил Анхель, выходя из машины.
– Вскрыть твоё тело, когда ты умрёшь или когда тебя застрелят где-нибудь…
В устах какого-нибудь другого человека это могло бы прозвучать как шутка, как своеобразный чёрный юмор… Однако тон, каким была сказана эта фраза, не оставляла никаких сомнений, что дон Альберто говорит совершенно серьёзно и искренне…
Однако Анхель, на своё счастье (и на счастье патологоанатома, разумеется), воспринял это, как какую-то шутку…
– Думаешь, во мне есть что-то интересное, такое, что заслужило бы твоё внимание?…
Альберто наклонил голову в знак согласия.
– Да…
– Ну, и что же?…
– Твои мозги…
Парра в сердцах сплюнул себе под ноги.
– А ну тебя!…
Попросив патологоанатома, обождать несколько минут за рулём, полицейский комиссар направился к корпусу госпиталя святого Себастьяна.
Это было очень старое здание, явно построенное ещё во времена испанского владычества в начале восемнадцатого века, а то и ещё раньше… Сложенное из хорошо обожжённого красного кирпича, с нависающими над авенидой балкончиками в мавританском стиле, приземистое, оно пережило и Гражданскую войну, и многочисленные землетрясения, и наступление урбанистических строений этого гигантского города…
Анхель, показав в регистратуре своё полицейское удостоверение, без особого труда выяснил, что неизвестный лежит в реанимационном отделении на третьем, последнем этаже…
Спустя несколько минут он стоял перед дверью реаниматорской…
Анхель не без внутреннего волнения открыл дверь. Естественно, в глубине души он надеялся, что пострадавший ни кто иной, как «этот негодяй» Луис Трехо, которому кто-нибудь, тот же дон Антонио в вечернее время заехал булыжником в голову…
«Чего же мне тогда волноваться?… – подумал Парра. – И поделом… Если этот тип отправится на тот свет, не думаю, что кто-нибудь в этом городе будет сильно переживать по этому поводу…»
Однако интуиция и на этот раз не подвела полицейского комиссара: ему всё время казалось, что в палате лежит какой-то его хороший товарищ…