Она не единожды была свидетельницей того, как старик де Кастильего кричал на свою молодую жену по самым, казалось пустяшным предлогам, как он, намотав волосы несчастной, бил её головой о стенку…
Флоренция часто приходила в каморку Терезы – поплакаться…
Та, нежно гладя девушку, к которой Тереза испытывала самые нежные, почти материнские чувства, по голове, приговаривала:
– Терпи, терпи, дочка…
Конечно же, Флоренция молча сносила все обиды – а что же ей оставалось делать?…
Подойдя к молодой вдове, она уселась рядом и, тяжело вздохнув, сказала:
– Это не самая худшая смерть… Я старый человек, Флоренция, я много повидала в жизни, может быть даже – слишком много, и я тебе честно говорю – это не самое худшее…
В этой фразе девушка явно услышала подтекст: «Конечно же, об умерших принято говорить или хорошо, или никак, но, мне кажется, хорошо, что дон Педро умер… Если бы он пожил ещё несколько лет, то умерла бы ты, Флоренция… Умерла бы во цвете лет… И никто на всём белом свете не помог бы тебе».
Девушка прекрасно поняла старую горничную. Она давно научилась понимать эту достойную женщину безо всяких слов…
Тем более, что Тереза была для неё в этом доме единственной отдушиной.
Не поднимая головы, Флоренция очень-очень тихо произнесла:
– Надо бы дать телеграмму его единственному сыну, Ортего Игнасио…
Тереза медленно покачала головой в знак согласия со словами девушки.
– Да, конечно…
Вынув из кармана листок бумаги, где был записан столичный адрес единственного сына умершего, она развернула его и протянула Терезе:
– Если вам не сложно…
Старая сеньора, взяв из рук девушки листок, положила его в карман.
– Не волнуйтесь, я сделаю всё, что в моих силах… Всё, что потребуется… Только не волнуйтесь… – От волнения Тереза почему-то перешла с Флоренцией на «вы», хотя давно уже говорила ей «ты». – Только не волнуйтесь… Я сделаю всё для вас, я помогу всем, чем только смогу вам помочь…
Посидев рядом с Флоренцией несколько минут, сеньора Тереза, тяжело вздохнув, так же тихо поднялась и вышла из комнаты.
Девушка, растерянно смотря на спящую малютку, неожиданно вспомнила последние слова дона Педро: «Она не из детского приюта… Я не хочу перед смертью брать грех на душу…»
– Откуда же тогда она взялась в нашем доме?… – едва слышно, одними только губами прошептала девушка. – Откуда же её привёз дон Педро?… Почему он не сказал мне этого раньше?…
Да, по всей видимости, старик де Кастильего унёс эту тайну с собой, в могилу…
– Может быть, у неё всё-таки есть родители, если она не из детского дома?… – продолжала свои размышления вслух Флоренция. – Ну, конечно же, наверняка есть…
Девушка нежно поправила край сбившегося одеяла и тихо, стараясь не разбудить свою названную дочь, вышла из комнаты…
А в доме уже царила та самая суета, которая всегда начинается, если кто-нибудь умирает…
В гостиной стояли двое простоватого вида парней в накинутых на одни только плечи белых халатах – это были санитары из морга.
Флоренция, растерянно постояв в гостиной, оделась и вышла из дому.
Ей просто необходимо было посидеть в одиночестве и подумать…
Да, не только сеньора де Кастильего, но и все в доме прекрасно понимали, что она теперь остаётся такой же нищей, как и три года назад, когда невестой-бесприданницей впервые переступила порог этого жутковатого особняка – то, что отписал ей в наследство муж, было жалкими крохами в сравнении с его состоянием…
Все в этом доме – начиная от сеньоры Терезы и заканчивая самой Флоренцией, – все прекрасно понимали, что через совсем короткое время, сюда придёт частный поверенный, опишет всё имущество, которое, вроде бы, согласно последней воле покойного старика, должно перейти к каким-то монахам, и несчастной Флоренции ничего другого не останется, как поискать какое-нибудь другое пристанище…
Но, как ни странно, сама вдова не думала об этом – её мысли были заняты девочкой…
– Кто же ты такая, – шептала Флоренция, идя по присыпанной песком алее небольшого парка, который находился напротив особняка старика де Кастильего. – Кто же ты?… Откуда же ты?…
Она обращалась в своих мыслях непосредственно к девочке – будто бы та была рядом…
Действительно – кто же тогда эта малютка?…
Есть ли у неё родители?
Если есть – кто же они?…
Как она очутилась тут?…
Неужели родители девочки могли доверить её заботам дона Педро?…
Вряд ли…