Размышляя подобным образом, Луис внимательно осматривал посетителей.
Неожиданно внимание Луиса привлёк молодой человек, лет двадцати пяти или немного старше – среди прочих посетителей он выделялся гордой осанкой и благородностью манер.
Правда, одет он был просто ужасно – в какие-то джинсовые рубища, в грязную, давно нестиранную рубаху… Это делало его немного похожим на одного из главных героев старого, популярного лет двадцать тому назад фильма «Генералы песчаных карьеров»…
Подсев за соседний столик к какому-то очень солидному сеньору, судя по виду и манере держаться – не мексиканцу а, скорее всего, испанцу или испаноязычному американцу откуда-нибудь из Нью-Мехико, молодой человек в джинсовых рубищах очень вежливо, с любезной полуулыбкой раскланялся с ним…
Внешний вид этого молодого человека и его гордая и вместе с тем предупредительная манера вести себя настолько не гармонировали друг с другом, что Луис Трехо невольно заострил на нём внимание – и, как оказалось, далеко не напрасно…
Тот кивнул в ответ, и между ними вскоре завязалась оживлённая беседа. По тому, как дружески беседовали эти люди, Луис Трехо решил, что они – давние и хорошие знакомые…
Делать было нечего, и Трехо решил послушать, о чём же те будут разговаривать, тем более, что столик этот находился сравнительно неподалёку от стола Луиса, и поэтому тот мог слышать каждое слово…
Молодой человек спросил:
– Диего, извини, я вчера, когда случайно встретился с тобой тут, был не в форме… Не мог подойти к тебе и поговорить… Ты давно в Мехико?…
Гринко ответил:
– Вторую неделю… ты ведь знаешь, что я теперь гражданин Соединённых Штатов, и у меня фирма в Сан-Диего… А в Мехико приехал погостить – давно тут не был… Года полтора.
– Ты серьёзно?… Мне кажется, что мы с тобой расстались только вчера…
Испаноязычный американец с улыбкой произнёс:
– Нет, я точно знаю… Я ведь, всё время занят работой, бизнесом, и поэтому веду учёт всему, в том числе – и времени…
В этой фразе отчётливо можно было разобрать: «Не то, что некоторые…»
Скромно улыбнувшись, молодой человек заметил:
– Очень рад тебя видеть.
Испаноязычный американец, критически осмотрев наряд подсевшего за столик, безусловно – своего давнего приятеля, – только понимающе покачал головой.
– Выглядишь ты прескверно…
Немного смутившись, молодой человек развёл руками – мол, каков есть, таков есть…
– Ну, так получилось…
– Понимаю… У тебя теперь временные неприятности, Мигель Габриэль?…
Тот неопределённо пожал плечами.
– Хочется верить…
– Что – хочется верить?…
Молодой человек, которого, как выяснил Луис, звали Мигель Габриэль, только кисло улыбнулся и с тяжёлым вздохом ответил:
– Что неприятности действительно временные… Хотя, – до слуха Луиса вновь донёсся тяжёлый вздох, – хотя, как ты сам знаешь, нет ничего более постоянного, чем временное… Особенно, когда речь идёт о каких-то неприятностях – они могут быть вечными… Тем более – как теперь у меня… Неприятности, неприятности и ещё раз неприятности, и не знаю просто, когда они кончатся… Никто не свете не знает – разве что Господь Бог и Пресвятая Дева Мария…
Испаноязычный гринго глубокомысленно, будто бы говоря некую непреложную истину, изрёк:
– Судьба…
Молодой человек равнодушно согласился.
– Наверное…
Гринго сделал небольшую многозначительную паузу, после чего вымолвил:
– Да, я слышал от Альберта Карлоса Арригьероса, ты теперь на мели…
– Альберт Карлос всегда был склонен к преувеличениям, но на этот раз он прав…
Видимо, молодому человеку с аристократическими манерами, облачённому в джинсовые рубища, не очень-то хотелось разговаривать с Диего о своих неприятностях, а тем более – посвящать в них, чтобы не доставлять последнему удовольствие самого, предрассудительного толка. Поэтому он как-то, очень сразу, без подготовки, перевёл беседу в другое русло:
– Значит, Диего, ты не поехал тогда, пять лет назад, в Монте-Карло?…
Испаноязычный американец – а теперь, после нескольких произнесённых Диего фраз, – Луис Трехо не сомневался, что это так, он сразу же понял это по акценту, – только тяжело вздохнул:
– Увы, Мигель Габриэль…
– Ничего жалеет, – ответил Мигель Габриэль, – ничего интересного…
Испаноязычный поспешно возразил:
– Но ведь все только и говорят – Монте-Карло, Монте-Карло… Земной рай или что-то очень близкое к этому… Везде только об этом и пишут.
Мигель Габриэль поморщился.