– Ты обещал рассказать о том, как этот самый сэр Генри облагодетельствовал тебя…
– Да, теперь об этом. После того разговора сразу же спросил меня, что я думаю обо всех этих системах. Я ответил, что это чушь собачья, и что рулетку не обманешь… Тогда мой новый товарищ спросил: «Неужели невозможно, немыслимо предугадать падения шарика в ячейку, хотя бы при помощи высшей математики и кибернетики, неужели невозможно рассчитать её на современном компьютере?… Тем более, что у рулетки есть свои законы… Например – везёт непременно новичку, как вам, Мигель Габриэль, в самый первый раз… Наверное потому, что у каждого человека есть свой ангел-хранитель, который и даёт ему выиграть один раз в жизни по-крупному… Везёт чаще женщинам, чем мужчинам – вероятно, у них сильнее тёмные инстинкты неведомого. Везёт молодым здоровым людям среднего роста. Везёт случайным пьяным, а кто перед игрой специально напьётся – тем никогда. Но всё это ерунда в сравнении с двумя положениями – во-первых, у казино всегда больше денег, чем у игрока, а во-вторых – при выходе зеро все ставки водопадом низвергаются в чрево казино…»
– Да, это так…
– И тут сэр Генри неожиданно сказал: «Но если сумбурному вращению диска противопоставить сильную волю и холодный расчёт, то всегда можно выйти если и не победителем, то, во всяком случае, не проиграться дотла, как вы…» После этих слов сэр Генри дал мне тысячу франков и сказал, чтобы я попробовал поставить на них…
Диего, который слушал этот долгий монолог с неослабевающим вниманием, спросил:
– Он дал тебе свои деньги?…
Мигель Габриэль кивнул.
– Совершенно верно…
– Но ведь ты мог проиграться?…
Де ла Фронтера кивнул головой, с любезной улыбкой произнёс:
– Совершенно верно… Но тут-то сэр Генри и рассказал мне об этой самой системе…
Диего весь превратился в слух – впрочем, как и сидевший за соседнем столиком Трехо.
– Ну и…
– Его система была проста и изящна, как и всё совершенное… Объяснение её заняло у сэра Генри не более пятнадцати-двадцати минут. В тот же вечер я отправился в соседние Канны – по известным причинам, о которых я тебе только что рассказывал, вход во все игорные дома Монте-Карло был для меня закрыт…
– Ну, и как?…
– Я начал с простейших комбинаций: чёт-не чёт, красное-чёрное, красное-чёрное-красное, пас-манк… потом колонки и дюжины. По совету сэра Генри, как я только замечал тенденцию к выигрышу, я повышал ставки, как только намечалась полоса проигрышей – снижал… Но не сразу, а в арифметической прогрессии…
– То есть – в определённой гармонии?… – уточнил собеседник.
Похоже на то, что воспоминания о той, вне всякого сомнения, удачной игре, было у Мигеля Габриэля единственным светлым пятном из всей своей жизни в Монте-Карло, и поэтому он впервые улыбнулся не вымученной, не натянуто-резиновой или предупредительной улыбкой, а, как говорится – от всей души.
– Совершенно верно…
– А как ты…
Луис не успел дослушать, чем закончилась эта увлекательная и волнующая история Мигеля Габриэля, и что такое система игры в рулетку…
Со стороны входа послышался звук висячих бамбуковых шторок. Луис обернулся в их сторону и невольно вздрогнул – на пороге стояли Антонио и Ракель Ломбардо.
Трехо с большим трудом подавил в себе желание молниеносно вскочить и бить, бить, бить этого типа, бить очень долго, с наслаждением, пока не забьёт насмерть… Этого негодяя Антонио Ломбардо, а заодно его молодую красивую жену, эту сволочную Ракель, мстя им за давние и не очень давние обиды. Однако он понимал: это – самое глупое, что только можно придумать. Осторожно отодвинув стул, на котором сидел, Луис сел к входу спиной, так, чтобы его не могло быть видно…
На счастье Трехо, ни Антонио, ни Ракель не заметили Трехо. Они уселись рядом, за соседним столиком. Трехо осторожно обернулся – Антонио и его молодая жена весело говорили о чём-то своём. До слуха Луиса долетали только обрывки фраз:
– …я думаю, этот молодой сеньор – очень порядочный человек…
– …главное, чтобы они всегда также любили друг друга…
– …мы всегда им поможем, я так и сказала сегодня за обедом…
Луис сразу же догадался, что речь идёт о Марте и её женихе де Кастильего.
«Ничего, – подумал Луис, пряча мстительную улыбку, – ничего, я посмотрю, как вы им поможете, через несколько недель… и кто поможет вам, если я сделаю то, что задумал…»
В этот момент голос Мигеля Габриэля смолк – видимо, он уже закончил свой рассказ о Монте-Карло. Впрочем, Луис Трехо не стал бы дослушивать его за всё золото мира – его внимание было устремлено за соседний столик, где разместились Антонио и Ракель…