Натянуто улыбнувшись, словно не понимая, для чего полицейский комиссар спрашивает его об этом, Луис Трехо спросил:
– А почему вас так интересует моё мнение?…
– Но ведь вы работали с покойным доном Хуаном Франциском тут, в траттории…
Луис тут же возразил:
– С ним работал не один я…
– С его племянником Романо я только что поговорил… – Смерив собеседника глазами, Анхель Парра с посуровевшим взором спросил: – Вы что, сеньор, не хотите помочь следствию?…
– Почему же?…
– Тогда ответьте на мой вопрос…
Трехо поморщился.
– Ну, я познакомился с этим сеньором только три дня назад… – произнёс он достаточно раздражённым тоном. – И вообще, в столице я недавно – каждый может это подтвердить.
Парра согласно покачал головой.
– Я знаю… Скажите, а где вы жили раньше?…
– В Гвадалахаре, в Акапулько…
Пытливо посмотрев на Трехо, полицейский комиссар неожиданно спросил:
– Если не секрет – каковы причины, которые побудили вас покинуть свой город?…
Трехо замялся.
– Ну, как сказать…
– А вы скажите, как есть…
– Ну, допустим… Допустим, моя жена решила переехать сюда… – произнёс Луис.
– Жена?…
– Ну да…
– А вы что – женаты?… Что же вы сразу не сказали?… И кто же ваша жена?…
Трехо, отвернувшись, ответил:
– Прекраснейшая из девушек… Только эта девушка ещё и сама не знает, что она – моя жена…
Несмотря на очевидную запутанность ответа, Анхель, казалось, не удивился ему. Он, едва заметно улыбнувшись, произнёс:
– Понятно…
Трехо продолжал:
– Да, я приехал в Мехико в надежде быть рядом с ней, в надежде найти какую-нибудь работу… Я случайно зашёл в эту тратторию и познакомился с доном Хуаном Франциском Сантильяной…
– Ну, и…
Луис неопределённо пожал плечами и, покосившись в сторону стойки, где ещё совсем недавно стоял дон Хуан Франциск Сантильяна, а теперь стоял заплаканный Романо, произнёс:
– Не знаю, чем я ему так понравился, но он почему-то предложил мне эту работу…
– Вышибалы?…
– Можете называть это, как вам угодно… Сантильяна говорил, что работа вышибалы ничем не хуже какой-нибудь другой, и я с ним согласился… Во всяком случае, я честно зарабатываю себе на хлеб…
– Ну, и что же вы можете сказать о хозяине «Золотого барана»?… – спросил Анхель.
Неопределённо пожав плечами, Луис изрёк:
– Ну, что я могу сказать… Я ведь не знал этого сеньора… Во всяком случае, не столь хорошо, как остальные жители этого квартала.
Однако Парра не отставал:
– И всё-таки…
«Неужели ему что-то известно?… – подумал Трехо. – Неужели… Нет, не может того быть!… Ведь свидетелей не было никаких, это точно!…»
Анхель повторил свой вопрос:
– И всё-таки, я бы хотел знать, что вы думаете об этой смерти… Скажите, у покойного Сантильяны были какие-нибудь враги?
Трехо всем своим видом выразил неподдельное удивление – у него это получалось весьма правдоподобно; Луис, когда это было необходимо, бывал неплохим актёром… Он тихо-тихо спросил:
– Враги?…
Полицейский коротко кивнул.
– Да…
– Не знаю… Если бы и были, то вряд ли бы я о них знал… Не думаю, что Сантильяна за несколько дней знакомства мог бы рассказать мне обо всех друзьях и врагах – даже если бы они у него и были…
Неожиданно полицейский комиссар, улыбнувшись, спросил у Луиса:
– Скажите… Как сами считаете, вы – наблюдательный человек?…
Эту фразу можно было понимать и как вопрос, и как утверждение. Поэтому Луис спросил:
– Почему вы так считаете?…
Едва заметно улыбнувшись, Парра произнёс:
– Я заметил, что люди, побывавшие в тюрьме, всегда отличаются большой наблюдательностью… Не так ли, сеньор Трехо?…
«Чёрт бы его побрал, – выругался в мыслях Луис. – И это ему известно… Кто же ему мог сказать?… Сантильяна?… Нет… Тогда… тогда, может быть, – Антонио?… Чёрт бы побрал этого негодяя!…»
Удивлённо посмотрев на своего собеседника, Луис медленно спросил:
– А откуда вы знаете, что я побывал в тюрьме?… Вам кто-то сказал?…
Анхель усмехнулся.
– Ну, я всё-таки полицейский!…
– Я вижу… И всё-таки?…
– Можете считать, что это на вас написано…
– А какое это имеет отношение к убийству Хуана Франциска?…
Анхель тут же согласился:
– Никакого…
– Тогда – почему вы меня об этом спрашиваете?…