Неожиданно полицейский комиссар, глядя на ужасающее состояние хозяина, предположил:
– Может быть, я сворю тебе кофе?… Ты, надеюсь, не возражаешь?…
Мигель Габриэль вновь поморщился – в этот момент ему больше всего хотелось не кофе, а стаканчик хорошего сухого вина или, на худой конец, – большую жестяную банку холодного пива…
Совершенно безнадёжным тоном Мигель Габриэль поинтересовался у утреннего гостя:
– Извини, и бутылочки хорошего сухого вина у тебя случайно не припасено?…
Сеньор Парра улыбнулся.
– Знаешь, я не учёл, что застану тебя в таком кошмарном виде…
– А пива?…
– Извини, пива я тоже не прихватил… И вообще – я по утрам не пью… Да и тебе, Мигель Габриэль, не советую…
Тяжело вздохнув, де ла Фронтера сказал, покосившись на Анхеля:
– А ты, неверное, и по вечерам не пьёшь… Бережёшь себя для охраны правопорядка…
– Нет, вечером я иногда могу выпить…
– Что-то не верится.
– Так сварить кофе?…
– Что ж, давай…
«Сказать кому – ни за что не поверят, – подумал Мигель Габриэль, – полицейский комиссар приходит ко мне с самого утра, чтобы сварить на опохмелочку горячий кофе… Совсем неплохо… Хотя, совершенно понятно, что он пришёл сюда не для этого, а для чего-то иного… Наверняка, у него ко мне какое-то очень важное дело. Кстати, интересно, который час?… Наверняка, уже часов десять… А то, может быть, и ещё больше…»
– Который час, – спросил де ла Фронтера. – Десять есть?…
Парра, закатав белоснежную манжетку форменной рубахи, посмотрел на часы.
– Половина первого…
Тяжело вздохнув, Мигель Габриэль только и смог, что пробормотать:
– Боже, как долго я спал…
– И не говори…
– Со мной в последнее время это что-то часто случается…
– Не сомневаюсь…
– Только без иронии, Анхель… Не буди во мне зверя – по утрам я иногда бываю агрессивным… Даже к комиссарам полиции – особенно, если они будят меня, когда я ещё не выспался.
– Хорошо, хорошо…
Поднявшись, де ла Фронтера увидел, что он спал в рубашке, брюках и носках…
Пиджак валялся на полу, галстук был засунут в башмак, который стоял у двери… Другой башмак почему-то находился на столе.
«Интересно, – подумал де ла Фронтера, – во сколько я вчера вернулся домой?… И сколько это денег я вчера мог прохохотать?…»
Глянув исподтишка на полицейского комиссара, Мигель Габриэль заметил, что тот смотрит на него одновременно и с состраданием, и с отвращением…
– Чёрт бы вас всех побрал, – неизвестно по чьему адресу выругался Мигель Габриэль. – Как всё это мне надоело!…
– Не сомневаюсь…
Де ла Фронтера только тяжело вздохнул в ответ – он ещё не пришёл в себя окончательно, и поэтому и не знал, что ответить…
– Хорошо отдохнул вчера?… – поинтересовался полицейский комиссар, насыпая в жезвей кофе – электрическая плитка, на которой Мигель Габриэль изредка себе что-то готовил, находилась тут же, в этой комнате, служившей одновременно и гостиной, и спальней, и рабочем кабинетом, и Бог весть чем…
Конечно, де ла Фронтера мог воспользоваться и кухней, но там, к сожалению, не было где присесть – последнюю мебель реквизировала хозяйка, донна Кончита, у которой де ла Фронтера нанимал эту квартиру…
– Так как ты вчера провёл время?… – вновь спросил Анхель.
Переодеваясь в свежее, глаженное на подобный случай бельё, кипами разбросанное по всей комнате (у Мигеля Габриэля, случалось, бывали в этой комнате и молоденькие подружки, которые следили, чтобы он окончательно не опустился), де ла Фронтера произнёс:
– Замечательно!…
Вчера у него действительно выдался необычный день, закончившийся довольно удачно: снедаемый мыслями об убийстве Сантильяны, он, как и обычно, не нашёл ничего лучше, как напиться…
После чего де ла Фронтера отправился в один полулегальный притон азартных игр, где его хорошо знали – совершенно неожиданно для себя Мигель Габриэль без особого напряжения за каких-то полчаса выиграл что-то около пяти тысяч песо…
В притоне играли по крупной, и в тот вечер он попал за стол с каким-то простофилей, очевидно – очень богатым человеком, который, решив отправиться на экскурсию по злачным местам мексиканской столицы, надолго застрял в этом притоне за карточным столом… После такого выигрыша, разумеется, Мигель Габриэль напился вновь – теперь уже на радостях.