— Грег, — выдавила Линн.
— Он любил только меня. Я была его Тиной. Такое любовное имя он для меня придумал. Он спас мне жизнь; он освободил меня от человека, который постоянно бил меня.
— Грег расстался со мной. Но он обязательно вернулся бы. Другие женщины ничего не значили для него. Но ты… — По мере того как ее охватывала ненависть, лицо Элизабет становилось все более непроницаемым. — Тебя показывали по телевизору, все любили тебя. — Она выплевывала слова с язвительной монотонностью. — Ты устроила так, что он не мог устоять против тебя.
— Я пыталась избавиться от него, — запротестовала Линн, пытаясь приподняться под ремнями. — Он не прекращал. Он не оставлял меня в покое. Он посылал порнографию, он…
— Я знаю. Я знаю все, что он делал. — Элизабет начала одеваться, но передумала и выпрямилась. Ее полуобнаженное тело при мягком освещении казалось бледным, на ногах были видны рельефно выступающие мышцы. Она положила руки на бедра и пододвинулась к Линн.
— Только это тело он любил по-настоящему! А не твое! — Она сильно ударила Линн в живот, и Линн закричала.
— Не ори. — Теперь Элизабет все-таки надела колготки. — Твоя боль даже еще не начиналась.
Линн не могла осознать это.
Ее тренер, которому она так доверяла, за несколько секунд превратился в ее врага — ее мучителя, ее будущую убийцу…
Это были не Кара, Деннис, Мэри… Майк…
Элизабет. Элизабет, которая всегда делала так, что ей становилось лучше. Элизабет, с которой она теперь осталась один на один на целый час.
— Я сделаю так, что ты получишь свою паровую ванну. Этого будет достаточно, чтобы показать тебе, что такое настоящая боль, прежде чем ты умрешь. Ты можешь кричать, если захочешь, но этим ты только вынудишь меня воспользоваться другими моими игрушками — такими, как пятновыводитель, который я подложила в твою зубную пасту. Я сожгу всю остальную часть твоего рта, прежде чем кто-нибудь услышит тебя.
Линн охватил ужас.
Ее мозг наконец вернулся к жизни и начал судорожно работать, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации.
Элизабет начала поворачивать большой стол в направлении двери, ведущей в сауну.
— Подожди, — сказала Линн. Привязанная ремнями, она была слаба и беспомощна, но пока еще она могла говорить. А она умела это делать. — Я не понимаю. Ты должна мне объяснить. У тебя была связь с Грегом, потом он познакомился со мной…
— Не совсем так. Были и другие. Но он бросал их. Поэтому я и продолжала следить за ним; чтобы оказаться рядом, когда он поймет, что хочет, чтобы я вернулась. Я продолжала ходить во все места, где мы бывали вместе. Иногда я находила его и видела в его глазах правду: все остальные были для него ничем. А потом, — она издала пугающий булькающий звук, — ты… в тот вечер в баре «У Джеффри».
— В тот вечер в Лос-Анджелесе ты была вместе с ним?
— Да. — Отчаянный шепот. — Ты не замечала меня. Грег тоже не замечал меня. Грег и я сидели вместе, с той компанией, которая расположилась за соседним от вашего столиком… и он не видел никого, кроме тебя.
Он удивился, увидев меня там в тот вечер. Но он пригласил меня сесть вместе с ним. А когда он велел мне ехать домой, он сказал, чтобы я ждала его, что он приедет ко мне. Но он так и не пришел.
Элизабет всхлипнула, затем втянула в себя воздух, словно ее горло охватил спазм.
— Потом я поняла, что он обманывал меня. Он вовсе не был рад видеть меня. Но ему пришлось притвориться, иначе я могла поднять шум и привлечь к нему внимание. А тогда — тогда — он бы упустил возможность подобраться к тебе.
Она снова всхлипнула, и было похоже, что еще немного и она разрыдается. Но Линн увидела, как Элизабет взяла себя в руки и к ней вернулась та дикая ярость, которая вибрировала в каждом ее слове.
— В тот вечер я впервые познакомилась с Грегом, — сказала Линн, цепляясь за возможность заставить Элизабет продолжать этот разговор. — Мы не были любовниками до тех пор, пока он не приехал в Бостон. Откуда же ты узнала, что мы с ним были здесь близки?
Элизабет наклонилась над столом и выплюнула слова в лицо Линн:
— Я увидела твою татуировку. Переносной поцелуй. По телевизору в Лос-Анджелесе. Тогда я поняла, куда уехал мой Грег. И я приехала сюда, и получила эту работу.
Элизабет улыбнулась. На короткую секунду к ней вернулось ее прежнее сияющее выражение лица, но его место очень быстро сменила маска, выражающая злобный триумф.
— Я сделала так, что смогла попасть на твое шоу, с помощью той пленки. Я сделала ее в Лос-Анджелесе, и специально сама не снималась в ней, на тот случай, если Грег будет смотреть шоу в этот день. Затем я устроила так, чтобы ты вступила в клуб.