«Здравствуй, Праведник», — говорит начальник охраны. Я киваю в ответ. А он обращается к своему подчиненному: — «Отгони машину на парковку. Труп шлюхи неси сюда». — Затем снова обращается ко мне: — «Проходи, Праведник. Сенатор хочет поговорить с тобой».
Это я уже слышал. Только вот поверить в обычный разговор по душам совсем не получается. И тем не менее, у меня нет выбора. Я захожу в Канцелярию, добровольно наступая в плохо замаскированный капкан.
Начальник службы безопасности закрывает дверь и остается у меня за спиной. Чувствую, как стальные зубья капкана подбираются к моей лодыжке, в надежде перерубить кость. Я — дичь. Истощенный погоней и истерзанный охотничьими псами волк. Меня загнали на флажки. Им остается лишь спустить курок, и я, взвыв от боли, паду ниц. К их ногам. Обутым в грязные сапоги.
Они думают, что будет именно так. Я думаю иначе.
Пилат полулежит на кушетке, по пояс укрыт пледом, а к его руке подведена капельница. Он довольно хреново выглядит. Бледный, волосы взъерошены, под глазами набухли большие синие мешки.
Теперь я знаю, как выглядит мужик, лишившийся своего прибора.
Рядом с Пилатом колдует. Он без конца проводит какие-то измерения, вводит в капельницу какие-то растворы и записывает, записывает, записывает. На небольшом металлическом столике доктор разложил кучу своих врачебных инструментов. По всей видимости, готовясь в любой момент приступить к сращиванию сенаторских причиндалов.
«А, Праведник», — слабым голосом произносит Пилат. — «Вот и ты».
«Приветствую, сенатор», — отвечаю я.
«Чертов ты волшебник», — улыбается Пилат. — «Ты нашел… Всех нашел. И тачку мою вернул. Как же ты это делаешь? Невероятно просто, два абсолютно мертвых дела за сутки провернул. Никто в городе не справился бы».
«За это вы и платите мне».
«Ты прав. Я плачу тебе. Большие деньги. Потому что уверен». — Пилат отстраняет суетящегося рядом доктора и вновь обращается ко мне: — «Подойди».
Я подхожу ближе к сенатору. Его телохранитель следует по пятам. Он у меня за спиной.
«Я уверен в тебе. В твоих профессиональных и этических качествах», — наконец-то эта дебильная улыбка сползает с лица Пилата. — «Ты делаешь дело, Праведник. Делаешь то, за что тебе платят, не задавая лишних вопросов и не строя из себя замшелого моралиста. Ты, как и я, деловой человек. Такие, как ты и я, редкость в наше время. Мы — вымирающий вид. Поэтому должны держаться вместе. Должны, по мере сил и возможностей, помогать друг другу».
К чему он ведет?
«К чему вы ведете, сенатор?»
Пилат в очередной раз выпускает на волю дебильную улыбочку и игриво грозит мне пальцем:
«Твоя проницательная натура, мой друг, вызывает восторг». — Он вдруг морщится и поворачивается к врачу: — «Черт подери, доктор, мне снова больно».
Доктор достает из кармана шприц и вводит содержимое в капельницу.
«Так вот», — Пилат продолжает заговаривать мне зубы. — «Ты, наверное, все и сам понял. Не мог не понять. Ты знаешь истинную причину того, почему я связался с тобой, почему торопил и просил сделать все, как можно быстрее. Ты знаешь, что эта глупая девица, на самом деле, у меня украла.
Ты ведь все знаешь. Я прав?»
Пилат пристально смотрит на меня. Я киваю в ответ. Да, я все знаю, говнюк. Я знаю, чего лишила тебя Вика. Я знаю, почему она это сделала. И я горжусь ей. Она дала нам надежду. А тебя, гребаный мудак, лишила всего. Теперь ты — никто. Вика уничтожила тебя.
Я киваю в ответ. Да, я все знаю, господин сенатор.
«Ну конечно!» — восклицает Пилат. — «Конечно же, ты все знаешь. Я ни секунды в тебе не сомневался».
Сенатор разводит руки в стороны и говорит:
«Ты только посмотри, что эта сука сделала со мной! Член мне откусила! Превратила в долбанного кастрата!»
Пилат в ярости. Он переводит дух, тяжело дыша. Его телохранитель за моей спиной стоит не шевелясь. Его руки лежат на маленьком автомате, висящем в районе груди. Он не подаёт виду, но в любой момент готов прикончить меня.
Пилат отдышался и продолжает уже более спокойно:
«Но, слава богу, она оставила на месте мои яйца. Отхватила только член… Доктор говорит, что его еще можно приделать на место, еще можно вернуть мой прибор к жизни. Так ведь, доктор?»
Тот торопливо кивает, продолжая готовить инструменты к предстоящей операции:
«Да-да, сенатор, время еще есть».
Пилат поднимает указательный палец вверх:
«Время еще есть!» — торжествует он. — «Слышишь, Праведник? Доктор приштопает мой член на законное место. И он еще, возможно, даже будет стоять.
Поэтому-то я и торопил тебя, мой друг. Поэтому платил вдвойне. И ты не подвел!» — припечатывает Пилат. — «Ты нашел её. А потом и торчка, угнавшего мой Роллс-Ройс, схватил. Ты просто хренов гений!» — Пилат обращается ко всем присутствующим в комнате: — «Этот парень просто хренов гений!»