Теперь я бегу. Не обращая внимания на резкую боль в бедре, на звон в ушах и пули, свистящие где-то совсем рядом.
Я снова и снова жму на спуск, но обойма пистолета пуста. Я прогрызаю себе путь к спасению. Я заставляю себя жить.
Ступени. Их сотни. А, может быть, тысячи. Я добрался до лестницы. Но бой продолжается. Бой превращается в погоню. Я безоружен. И остается только бежать.
Верни мне всю боль, которой я наполнил чужие судьбы. Верни мне её всю. Без остатка. Заставь меня страдать. Я это заслужил.
Верни! Это моя боль! Я так долго раздавал её другим… И все для того, чтобы самому разучиться чувствовать. Чтобы убить в себе человека. И превратиться в ходячий труп.
Верни! Мне было страшно. И лишь тебе известны мои страхи.
Я, кажется, забыл об этом. Забыл обо всем на свете. А теперь вдруг вспомнил. Когда жизнь убегает прочь, становится невыносимо горько от того, какой же все-таки никчемной она была.
Поэтому верни мне боль! Я хочу чувствовать. Хотя бы в последнюю секунду своего жалкого существования. Я хочу страдать, хочу бояться.
Я хочу жить по-настоящему. Хочу жить так, как жила Вика. Как жил Золушка. Чувствовать то, что чувствовали они. Перед самой смертью.
Перед самой смертью жизнь раскрыла им все свои тайны. И я увидел в их глазах умиротворение.
Верни мне боль… Прошу тебя. Верни мне боль…
На первом этаже меня уже ждут. И я в самый последний момент успеваю увернуться от их выстрелов. Но один все же достигает цели. Пуля ранит плечо.
Впереди — рамка металлодетектора. Рядом — небольшой стол. На столе — мое оружие.
Тогда я бросаюсь на встретивших меня бойцов и убиваю всех до единого. Голыми руками.
Затем я хватаю со стола Кольт и Беретту, разворачиваюсь и палю в сторону лестницы. По которой уже бегут мои преследователи. Они собирались взять меня в тиски. Но сами оказались в западне. А из моих капканов невозможно выбраться.
Все заканчивается довольно быстро. Эхо выстрелов уходит в никуда, уступая место гробовой тишине. Я остаюсь один. Все вокруг усеяно трупами. Все забрызгано кровью и засыпано гильзами. Я остаюсь один. Но мои руки все также крепко сжимают рукоятки пистолетов.
Конец ли это?
Неизвестно.
Я тяжело дышу и чувствую сильную слабость во всем теле. Обе раны пульсируют, одежда промокла насквозь. Я потерял довольно много крови.
Надеваю поясную кобуру и убираю в нее Кольт. Беретту я вновь кладу в карман плаща. Прячу под рукав свой страховочный пистолет (привычка).
Нога немеет. Или мне только кажется…
Пилат уже мертв. Как и все остальные. В этом нет сомнений.
Я медленно ковыляю на подземную парковку. Нужно забрать машину. И тех, кто находится внутри.
На подземной парковке Сената пусто и тихо. Тем не менее, я сохраняю предельную бдительность и снова держу в руке Кольт.
Похоже, что здесь действительно никого нет. Одни свалили, другие лежат сейчас наверху и не дышат.
Раны продолжают саднить, кровь продолжает вытекать из тела, а в пистолете практически не осталось патронов. Я в жопе. В который раз за сегодняшний день. Если повезет, я умру быстро, и не мучаясь. Если не повезет — выживу.
Я держу в голове мысль о том, что охрана, дежурящая на КПП, все еще может быть там. Также в моей голове есть и другая мысль — они могут не знать о том, что произошло. Во всяком случае, они, наверняка, не ждут моего появления. Во всяком случае, на них мне должно хватить патронов.
Я приближаюсь к будке КПП.
«…сам развалится напополам, приложившись о чью-нибудь голову». — Внутри кто-то говорит.
Я подхожу чуть ближе.
«Пошел к черту!»
«Сам пошел к черту!»
Внутри двое. И я уже вижу их силуэты в небольшом окне.
Дальше — дело техники. Очень легкие мишени. Я беру их в прицел. И дважды спускаю курок Кольта. Разговор заканчивается. Раньше, чем планировали собеседники.
Два коротких выстрела прерывают две длинные жизни. Несоизмеримые величины. Наверное, это несправедливо. Но что такое справедливость? И есть ли она на свете?
Я простреливаю замок и распахиваю дверь.
Два трупа внутри… Это же те самые идиоты, которым я передавал тело Вики. И которые умудрились проморгать его. Вместе с Роллс-Ройсом. Если бы не эти двое, как минимум, половины из того, что произошло за последние двадцать четыре часа, просто не случилось бы. Ни десятков трупов, ни погонь, ни прозрений. Ни меня здесь.
Похоже, что в определенном смысле справедливость все же существует.
Я убираю Кольт в кобуру и нажимаю кнопку на пульте, открывая ворота подземной парковки. Затем я выхожу из будки охраны и направляюсь к Роллс-Ройсу.
Нужно как-то обработать раны и остановить кровь. Но это позже.