Я сажусь в черный Роллс-Ройс Фантом, который после всех событий покрылся слоем грязи и не блестит, как раньше. А теперь еще и светлый кожаный салон весь перепачкан кровью.
Черный Роллс-Ройс Фантом… Сейчас он выглядит именно так, как должен выглядеть. Как дорогой вычурный гроб. Как братская могила. В которой покоятся те, кто не заслуживал смерти.
Этот черный Роллс-Ройс Фантом — идол, которому все мы поклонялись. Но слишком поздно поняли, что нас обманули. Того, что он обещал, на самом деле нет. Как нет больше и нас самих. Есть только деньги, похоть и тщеславие. Вот что проповедовал этот фальшивый идол. Вот что он символизировал.
Черный Роллс-Ройс Фантом.
Ключ лежит в бардачке. Я нажимаю кнопку «старт». Приборная панель загорается. Двигатель мягко запускает свои обороты. Я ставлю ручку коробки передач в положение «драйв» и не спеша трогаюсь с места.
Спешить больше некуда. Хоть я и истекаю кровью. Теперь можно, наконец, успокоиться и перевести дух. Поправить растрепанные волосы, перевязать галстук и выбросить из головы все мысли. Все до единой.
Только бы не вырубиться раньше времени.
Глава X. Бармен дает ответы
…Спешить больше некуда. Хоть я и истекаю кровью. Теперь можно, наконец, успокоиться и перевести дух. Поправить растрепанные волосы, перевязать галстук и выбросить из головы все мысли. Все до единой.
Только бы не вырубиться раньше времени.
*****
Я открываю глаза.
Поначалу картинка расплывается. Мысли путаются. Но через несколько секунд рассудок приходит в норму. А зрение обретает фокус.
Я ворочаю из стороны в сторону тяжелой головой, осматривая помещение, в котором нахожусь. Небольшая комната. Несколько видавших виды шкафов у стены. Стол. Рядом с ним — пара стульев. Кресло. Пыльное окно без штор. Кровать. На которой я и очнулся.
В комнате темно. Кроме меня здесь никого нет. Сколько времени я провел в отключке? И как сюда попал (сюда — это куда?)?
Ощущаю сильную боль в левом плече и правой ноге. Сильную, но терпимую. Кажется, пули извлекли. А раны обработали. Они забинтованы. И я даже чувствую нити швов, стянувшие кожу вокруг пулевых отверстий.
Меня раздели догола и подлатали. А потом оставили здесь. В этой комнате…
Я сажусь на постели и еще раз осматриваю помещение. Я сразу же замечаю то, что искал. Мое оружие. Оно свалено в кучу на кресле.
Я встаю на ноги. По началу они отказываются повиноваться. Затем боль парализует тело. Но всего на пару секунд. Через две секунды я уже не обращаю на боль никакого внимания. Я ковыляю к креслу. Беру свой Кольт 1911 и проверяю магазин. Пусто. Тогда я проверяю магазин Беретты. Восемь патронов. Пойдет.
Далее я пытаюсь найти свою одежду. Но тщетно. Я подхожу к тем шкафам у стены и начинаю рыться в них. В поисках хоть каких-то шмоток.
«Алиса забрала твои вещи, чтобы постирать. Хотя я бы лучше сжег их ко всем чертям. Они все перепачканы кровью», — раздается за спиной знакомый голос. — «А в этих шкафах моя одежда, она вряд ли тебе подойдет».
Я кладу палец на спусковой крючок (голос знакомый, но в нынешнем состоянии я не могу определить, кому он принадлежит) и оборачиваюсь. Передо мной стоит Бармен. Он добродушно улыбается. И поднимает руки вверх:
«Полегче, парень, это я», — говорит старик. — «Тебе ничто не угрожает. Здесь безопасно».
Я спрашиваю:
«Где я?»
«Ты в «Райских кущах», — отвечает старик. — «Не помнишь, как сюда попал?»
Отрицательно качаю головой в ответ.
«Ты ввалился в бар с пистолетом в руке», — рассказывает мне Бармен. — «Весь в крови, по пуле в ноге и плече. Сел за стойку. Заказал виски. И тут же вырубился».
Ни хрена не помню.
«Я сначала подумал, что ты вусмерть пьян», — продолжает старик. — «А потом понял, в чем дело.
Мы принесли тебя сюда. На второй этаж. У меня тут что-то вроде холостяцкой берлоги… Алиса поколдовала над твоими ранами. Извлекла пули, обработала — все, как надо. Не идеально, конечно… Но она еще только учится на медика.
Вот сейчас пытается привести в порядок твою одежду.
Такая история, парень», — подытоживает Бармен.
Он медленно забирает из моей руки пистолет (дуло которого я до сих пор направлял в его сторону). И говорит:
«Ты бы прилёг. Рано тебе ещё скакать. Швы могут разойтись. Тогда дело — дрянь».
Я и сам это прекрасно понимаю. Я чувствую, как пульсируют раны, желая вновь пролить мою кровь. Но сейчас важно не это. Как это не было важно, когда я ехал в «Райские кущи», то и дело теряя сознание и приходя в себя.
Сейчас важно, чтобы Бармен узнал обо всем. Обо всем, что произошло. Сегодня. Со мной. С Викой. С Золушкой. И со всеми, кто был в здании Сената.