Очень жаль тебя разочаровывать, но ты совсем не замечаешь огромную зияющую дыру где-то в районе груди. Пустота. Она, как раковая опухоль. Она разрастается внутри тебя. Так же, как и у всех остальных. Она растет. Постоянно. Не останавливаясь. Не делая перерывов на обед и не беря отгулов. Она поглощает прогрессивное человечество.
Она и есть смертельная болезнь, засевшая внутри каждого (без исключений) гомосапиенса. Она пожирает наши души.
А мы эволюционируем.
Завожу мотор. Еду по адресу, который дал мне охранник «Райских кущей». Посмотрим, чем мне там помогут.
*****
…Пушер смотрит в окно на черный Роллс-Ройс (в багажнике которого лежит мое главное сокровище) потом с недоверием — на меня. Разворачивается. Заходит в свою халупу. И хлопает дверью прямо перед моим носом.
Пидор.
Думает, он лучше меня. Считает себя долбанным добряком. Сукин сын! Я перегрыз бы ему горло! Если бы не наркота… Которую я мог получить только с его помощью. Если бы я так сильно не нуждался в дозе.
Я стою в паре шагов от Роллс-Ройса, который угнал сколько-то минут или часов назад. Вот он, передо мной, источник безбедного будущего. И вот она, в багажнике, причина бесконечных страданий. Моя последняя надежда. Моя несбыточная мечта.
Сейчас у меня есть еще одна мечта. И я не знаю, какая из них манит сильнее. Во всяком случае, героин намного реальнее. Он лежит у меня в кармане. Маленький полиэтиленовый пакетик, рядом с ключами от Роллс-Ройса.
На ватных ногах я добираюсь до машины и падаю на водительское кресло. Пот бежит ручьями. Одежда промокла насквозь и липнет к телу. Меня бросили в мясорубку. И медленно прокручивают. Перемалывают хрящи и сухожилия. Превращая меня в малоаппетитный фарш.
Фарш. Невероятно точное описание моего состояния в данный момент. Кусок рыхлого протухшего мяса без мозгов и души. Без целей и перспектив. Всего лишь с одним стремлением — как можно скорее ширнуться этой дрянью из пакетика.
Каждый раз перед тем, как принять очередную дозу, я задаюсь вопросом: а что, если не делать этого? А что, если послать все это куда подальше?
Но затем возникает другая мысль: посмотри на себя! хуже уже не будет… ты и так — труп. И тогда героин в очередной раз побеждает. Ну а я, подобно всем таким же кускам дерьма (подобным мне), проигрываю.
Сейчас в голове нет мыслей. Ни за, ни против. Меня ломает так сильно, что я просто не способен соображать. Остались рефлексы. Рефлексы гребаного торчка. Раз за разом спасающие мне жизнь.
Наркота так сильно разбавлена, что я ввожу еще и еще. Мозгу недостаточно кайфа. Больше. Больше! Ближе к яркому жгучему солнцу.
Я подобен Икару. Но крылья мои не сгорят. Мои крылья огромны и величественны. Они выкованы из стали, и солнце не сможет их опалить.
Ничто не помешает моему полету. Взмах. Еще взмах. Я больше не принадлежу земле. Я — дитя ветра и облаков. Никто не отнимет у меня мои крылья. Потому что они созданы не жалким человечком по имени Дедал. А Его Величеством Героином!
Все эти безмозглые людишки неистово жаждут свободы. Желание, заложенное в подкорках нашего сознания (или какие там ещё бывают подкорки…). Передается на генетическом уровне. Если кто-то скажет тебе, что его все устраивает, что такая жизнь ему по нраву — он солжет.
Каждый человек на Земле недоволен своей жизнью. И жаждет свободы. Но никто из них не знает, что такое настоящая неподдельная свобода. Никто из них ни разу не выбирался на поверхность. Пусть даже если сам себя считал свободным.
Они не знают…
Кретины! Никто не знает, не подозревает и никогда не откроет для себя этого явления.
Никто! Кроме меня.
Идите к черту! Идите к черту со всеми вашими желаниями и молитвами! Можете поцеловать меня в зад. Только понежнее, с чувством. Целуйте меня в задницу и продолжайте ваять свои убогие воздушные замки. Продолжайте удерживать воздух в легких, он все равно закончится.
В ваших жизнях не будет ничего! В моей — есть все.
Это выше того, что способен охватить человеческий разум. Это не просто эйфория — это невесомость. Полное перерождение сознания. Это Вселенная. Замкнутая внутри меня. Рвущаяся наружу. Неведомая бесконечная сила, вступающая со мной в симбиоз. Или паразитирующая на мне…
Я не думаю о том, что подыхаю. О том, что сердце, кажется, перестало биться. И я трясусь в конвульсиях на водительском кресле дорогущего черного Роллс-Ройса Фантом. И эта пена, льющаяся изо рта, и эта кровь, хлещущая из носа…
Сейчас все происходящее наяву недоступно моему разуму. Да и было ли доступно когда-то? Обычное человеческое прозябание в застенках города Ангелов — никогда не являлось пределом моих мечтаний. Уж извините…