Я могу только идти. Бежать. Ползти. Тащиться. Плестись. Куда? Сам не знаю. Не имею ни малейшего понятия.
Я просто волочу свои ноги. Переставляю их. Одна. Другая. Одна. Другая. А куда — давно уже не имеет значения.
Я никогда не выберусь из лабиринта.
Вот и сейчас я возвращаюсь. В самое начало. Встаю на свой обыденный маршрут. Но теперь я знаю, для чего вернулся.
И я повторяю свою мантру. Слог за слогом. Звук за звуком. И она выдергивает меня из небытия. Она тащит меня обратно. Заставляет исполнить данное обещание.
Спасти.
И отомстить.
Мантра хватает меня за шиворот и поднимает на ноги. Я оказываюсь на ногах, но они не держат. Перед глазами — все та же тьма.
Мантра не дает мне упасть. Она трясет меня. Тормошит так сильно, что я сейчас блевану.
Долбанная мантра. Это уже перебор.
Она приводит меня в чувства. Кое-как мне удается разлепить веки и увидеть перед собой расплывающийся силуэт. Это он держит меня за шиворот и, не останавливаясь, трясет.
Он орет что-то… Орет так громко, что я не могу разобрать ни слова.
А когда слова начинают долетать до меня, я понимаю, что ответить не в состоянии. Губы разбиты и опухли. Кажется, не хватает нескольких зубов. Кажется, сломана челюсть.
Я повторяю два слова: «спасти» и «отомстить».
«Как тебя зовут?»
«Как тебя зовут?!»
Только и слышу: как тебя зовут. А еще свое прозвище. Как же оно мне осточертело… И почему из всех неудачников в городе Золушкой прозвали именно меня?
Я всматриваюсь в силуэт. Пытаюсь сфокусировать на нем взгляд. Пытаюсь увидеть лицо и понять, какого хрена ему надо?
«Ты — Золушка? Это ты?»
Я только киваю головой. Единственное, что могу сейчас делать. Да, так меня зовут на улице. Да, это прозвище стало моим именем. Отражением моей сущности.
Образ перед глазами становится четче. Какой-то мужик. Он держит меня за шиворот и трясет, трясет, трясет.
«Где машина, придурок? Куда ты её дел?»
И тут я все вспоминаю. Тачка… Хренов Роллс-Ройс…
Меня нашли. Меня настигли. Как и шестерки Банкира, избившие до полусмерти. Ублюдки подумали, что до смерти. Но меня хрен убьешь! Хрен убьешь!
И этот мудак сейчас может избивать меня столько, сколько захочет. Мне все равно. Я и так труп. Все, что меня сейчас тревожит:
«Это твоя тачка?» — Не голос — скрип несмазанной телеги. Я сплевываю кровь.
«Где она?» — Вопросом на вопрос. У этих головорезов нет ни капли приличия. Для начала ответь на мой вопрос, а затем уже задавай свой. Элементарные правила этикета. Это знают даже такие неучи, как я.
Имей уважение к человеку, которого собираешься прикончить.
«Где Роллс-Ройс?»
Нет уж, сначала ответь на мой вопрос:
«Это твоя тачка?» — Челюсть уже не болит. Или я этого просто не замечаю.
Он бьет меня в живот. Я еще раз сплевываю кровь. Тяжело дышу. Стою на своих двоих, скрючившись, как старая бабка, и ловлю ртом воздух.
Я смеюсь. Так просто меня не победить.
«Это твоя тачка?»
Меня не одолеть. И он, наконец, понимает.
«Да. Где она?»
Я все еще смеюсь. Хотя ситуация не самая комичная. Скорее даже наоборот.
«Это ты убил её, подонок». — Внутри вскипает ярость. Я распрямляюсь и смотрю на него. Читай в моих глазах гнев. Читай в них свою горькую участь. Тебе конец. — «Ты убил её… Я искал именно тебя. Её кровь на твоих руках».
Секунду он смотрит на меня с недоумением. А затем еще раз бьет в живот. И еще раз. Сука. Я чувствую. Какие же сильные эти удары. Твою ж мать…
«Хватит заговаривать мне зубы. Рассказывай, куда ты дел черный Роллс-Ройс Фантом, который угнал сегодня утром с парковки «Райских кущей».
Ха-ха. Никуда я его не дел. Тачку забрали шавки Банкира. В счет долга. Я снова смеюсь. Перепады в настроении — обычное дело для наркомана.
«Ты опоздал. У меня его забрали». — Мой смех похож на сиплый лай. — «Боюсь, ты больше не увидишь свой поганый Роллс-Ройс».
И немного отдышавшись:
«Ты убил её. Подонок! Я нашел тебя».
Он как будто бы и не слышит моих угроз. Не обращает на них никакого внимания. Только спрашивает (уже не громко, но очень вкрадчиво):
«Кто? Кто забрал машину?»
Я отвечаю, выделяя каждое слово и упиваясь его разочарованием:
«Люди Банкира. Можешь попрощаться со своим долбанным лимузином». — Этот микротриумф приносит несказанное удовлетворение. Сродни оргазму. Или героиновому приходу.
«Да что же это такое! Откуда ты вообще взялся?» — Он снова хватает меня за шиворот и тащит за собой. — «Идем».
У него на поясе кобура. Скрыта плащом. В кобуре — Кольт 1911. Похоже, что через несколько секунд пуля из обоймы этого Кольта окажется в моей башке.