Помимо прочего, охранники постояльцев-толстосумов частенько вводили свои меры безопасности. Сегодня телохранители Пилата перекрыли последний этаж отеля (Пилат оплатил аренду всех номеров на этаже), они делали так всегда. Ставили телохранителей у каждого лифта и каждой лестницы. Никого не впускали: ни обслугу, ни случайных заблудших посетителей.
Сотрудникам отеля не сообщалась личность постояльца. Управляющий просто объявлял о том, что последний этаж временно закрыт. И соваться туда не следует.
Мне бы не помешало поговорить с управляющим. Но этот слащавый подонок не скажет мне ни слова. Проверено. Его главная обязанность — беречь покой состоятельных гостей. Он получает за это деньги и, как следствие, отвечает за это головой. В прямом смысле слова.
Лифт издал короткий звуковой сигнал и плавно остановился. Мы зависли в воздухе. В четырехстах пятидесяти метрах над землей. Без малейшего шанса на спасение при обрыве лифтовых тросов или поломке каких-нибудь механизмов.
Мы стали слишком зависимы от всех этих механизмов. Они заменили нам конечности, лишили необходимости думать и способности мечтать. Холодные железные машины. Которые когда-нибудь нас погубят.
Да, мы стали слишком зависимы от молчаливых беспристрастных механизмов…
В свою очередь, я был зависим от одного — спускового механизма моего Кольта. Лишь он изо дня в день оставлял меня на плаву. Он был моим экспертным мнением в вопросах естественного отбора.
Старик Дарвин не мог такого предвидеть. Я стал совершенно новым видом хищника. Каких Земля еще не носила на своей поверхности. Бог уберег… Или счастливый случай.
Но только до поры до времени.
Мой пистолет стрелял… Стрелял для того, чтобы я мог жить. Жить дальше. Жить лучше. Для того, чтобы мои оффшорные счета росли. И давали мне надежду на будущее.
Те три секунды, которые мы висели в воздухе, упакованные в импровизированную подарочную коробку (только без красивых ярких лент, да и подарками, если подумать, мы были такими себе), я нервно теребил в руках конверт с фотографией своего нового объекта. Девушки по имени Вика.
Покорение небесных высей — не самая лучшая идея человечества. Высота — не моя стихия.
Моя стихия — земля. Моя напарница и соучастница. Хранительница моих тайн и смертных грехов. А также множества трупов — побочных эффектов моей бурной киллерской деятельности.
Портье не заметил того, что я нервничаю. Он и не должен был этого заметить. У меня никогда не было слабостей. И никогда не будет. Любая слабость станет моей новой силой. Никаких сожалений и никаких тревог. Все, как всегда. Выстрел — труп. Так было и так будет.
До сих пор я был источником, я был причиной. Однажды я стану последствием. Я никогда не лгал себе. В этом не было необходимости. Я упростил свою жизнь до исходных величин. Затем лишь, чтобы придать ей ясность.
Я упростил свою жизнь… А может быть, усложнил…
Кто теперь разберет?
Портье остановился возле нужной двери. В самом конце коридора. И достал электронный ключ. Приложил карточку к замку, и дверь с еле слышным щелчком открылась.
Мы вошли в номер. Портье остался ждать у дверей, предоставив мне полную свободу действий.
Номер был огромен. Поэтому я потратил определенное количество времени на его осмотр.
Ни малейшего следа присутствовавших здесь не так давно людей. Прислуга успела вылизать до блеска каждый сантиметр номера. Стёрла из памяти отеля все воспоминания о побывавшем здесь важном госте в компании, как минимум, одной девушки легкого поведения. Глупо было на что-то надеяться. Никто никогда не узнает о сегодняшнем происшествии.
И все же, не осмотреть номер — с моей стороны, стало бы проявлением халатности. Халатное отношение к работе непозволительно профессионалу.
Я медленно шел по комнатам, придавая значение в первую очередь мелочам. Четыре спальни. Огромная гостиная с панорамными окнами. Два кабинета. Кухня. Столовая. Три ванные комнаты (в двух из которых стояли джакузи). Пять туалетов. Две гардеробные. Холл. Еще какие-то комнаты и подсобные помещения…
На кой черт тебе все это, если ты просто собираешься потрахаться?!
Гигантомания, паразитирующая на раздутом эго своего носителя. Пилат. Сенатор. Он всегда был слишком себялюбив и эгоистичен. Даже для города Ангелов. Он всегда был самым ублюдочным ублюдком на свете.