Лучше бы Босс подарил мне свободу.
Я провалялся у лекаря остаток ночи и весь следующий день. За это время он, как мог, подлатал меня. Конечно, он не срастил переломанные кости. Но во всяком случае извлек из меня пули и накачал обезболивающим.
К наступлению следующей ночи я уже мог стоять на ногах. И даже ходить. Меня искали по всему городу. Необходимо было залечь на дно. Испариться. Стать другим человеком. Но у меня оставалось еще одно незаконченное дело. После него я бы исчез.
Я отправился в свой старый детдом. В гости к господину директору.
У лекаря не оказалось пушки… Да она бы и не потребовалась. Достаточно только моих рук.
Я оставил лекарю перстень из белого золота (еще один ненужный подарок Босса) в качестве оплаты за услуги и ушел.
Была ночь. Холодная и неприятная на ощупь. Она цеплялась ко мне, словно надоедливый бродяга. Она пробиралась в моё нутро, словно самые глубокие чувства. Она предостерегала.
Но я не прислушался к ней.
Была ночь. И господин директор сидел в своем кабинете, лапая очередную бедную девчушку. Я был практически уверен в этом. Он всегда так делал. Если не упивался до бессознательного состояния в какой-нибудь захудалой пивной.
Входные двери детдома закрывали на ночь. Но я знал один проход, который не закрывался никогда. Через подвальное помещение.
В здании царила тишина. Хотя я был уверен — спят далеко не все. Я поднялся по лестнице. До самого кабинета господина директора. Я постучал. И тут же услышал за дверью недовольную брань. Он был там. На своем месте.
Тогда я открыл дверь и сделал шаг вперед.
Здравствуй, мой любимый господин директор!
Весь красный и потный. С расстегнутыми штанами. В его взгляде читалась смесь гнева и удивления. Я застал его врасплох.
Он не узнал меня. Конечно же, не узнал. Сколько таких, как я, он продал, работая здесь.
Девчонка лет пятнадцати с заплаканным лицом стояла рядом с господином директором. Его рука замерла на её голой коленке. Я велел девочке идти в свою комнату. И она, рыдая, убежала.
А эта похотливая мразь, господин директор, тут же вскочил на ноги и принялся орать. Он был в ярости. Он орал во все горло. И, наверное, перебудил весь детдом своими истеричными воплями.
Я не слышал его. Его гневные речи не долетали до моего слуха. Я улыбался. Впервые в жизни я чувствовал себя свободным. Я шел прямо на него, а он притих и пятился к стене. Гнев в его глазах сменился страхом.
Я продолжал улыбаться. Неконтролируемая эмоция.
Господин директор бормотал что-то. Угрозы? Мольбы? Тишина. Лишь безграничная свобода во всем моем естестве. Я молчал. Я наслаждался этой свободой. Наслаждался тем, чего раньше не знал.
Я взял карандаш со стола господина директора.
Господин директор затрясся. А затем попытался бежать. Я схватил его за горло и прижал к стене. Я не сказал ему ни слова. Только заглянул слизняку в глаза. И не увидел в них раскаяния.
Я несколько раз ударил его карандашом в горло. Господин директор захрипел. Он захлебывался собственной кровью. Наверное, тогда он что-то вспомнил.
Там, в его кабинете, была сумка с деньгами. Я забрал её. Эти деньги причитались мне. Те деньги, за которые когда-то господин директор продал меня. Они-то и помогли мне исчезнуть. А затем стать другим человеком. Стать Праведником.
И пусть вшивые моралисты с пеной у рта станут доказывать вам, что месть ничего не решит и никого не вернет к жизни. В тот день мне стало легче. Когда бурлящая и выдувающая кровавые пузыри туша господина директора испустила последний дух, я почувствовал удовлетворение.
Я чувствовал удовлетворение до сих пор.
Я, наконец, добрался до борделя. В письме, которое оставил мне Пилат, было написано, что здесь я найду и Босса. Нового Босса.
Новый Босс не захотел жить рядом с казармами. Он переехал в место пореспектабельнее. В Новый город. Может быть, в целях безопасности. После того, что устроил я когда-то. Может быть, просто поближе к роскоши и соблазнительному женскому телу.
Я смотрел на двухэтажный дом, наполненный жрицами любви. В голове оживали воспоминания, пусть и не связанные конкретно с этим местом.
Два охранника у входа ответили резким отказом на мою просьбу проводить меня к их Боссу. Поэтому пришлось исполнить роль недовольного клиента. Устроить небольшую заварушку.
После того, как эти двое скрутили меня (я не стал сопротивляться), противореча сами себе, они потащили меня к Боссу. То, что мне и требовалось.