Новый Босс бросился к серому Кольту, лежащему на столике у дивана. Он уже протянул к пистолету руку, когда я нажал на спусковой крючок в четвёртый раз. Я отстрелил ему пару пальцем на руке. Эффектно получилось.
Затем я повернулся к двери. И да! В кабинет влетели те двое, которые меня и привели. Как же предсказуемо все они действуют. Как же глупо они погибают.
После ещё двух выстрелов, я взял пистолет у одного из трупов. И закрыл дверь на ключ.
Легкое де жавю.
Теперь разговор должен был стать куда более продуктивным.
Я подошёл к Новому Боссу. Мерзавец ползал на четвереньках по полу. Собирая свои отстреленные пальцы.
Я взял его за шиворот и швырнул в кресло:
«Рассказывай все, что знаешь. Шутки закончились».
И добавил для большей мотивации к откровенному разговору:
«Я прикончил твоего отца. Но тебя я ненавидел намного больше. А теперь представь, что я могу с тобой сделать… Ведь я, наконец, добрался до тебя, мудак. Спустя столько лет.
Так что говори быстрее, пока я еще могу сдерживать желание вырезать тебе глаз!»
«Я ни черта не знаю!» — завизжал Новый Босс. — «Вика была замкнута в себе. Крайне необщительна. Не только со мной, но и с девочками.
Все время проводила здесь. Ну, кроме выездных заказов, конечно…
Пару раз мы забирали её из какого-то задрипанного бара в Старом городе, но я запретил ей там появляться. Она явно не просто посидеть туда наведывалась. И не пила — запаха алкоголя не было. Видимо, на стороне начала приторговывать.
А мне на хрен не надо, чтобы моей собственностью пользовались без моего ведома. Хочешь трахать моих девочек — плати. Мне плати, потому что девочки, которых ты собираешься трахать, принадлежат мне…»
«Не отходи от сути!» — я оборвал его философские рассуждения.
«Это все. Ну, ещё по телефону говорила время от времени. Но сразу вешала трубку, как только рядом кто-то появлялся.
Дружка себе завела, что ли…»
Нет. Вика не завела себе дружка. И в бар она ездила не для дополнительного заработка. Девчонка нашла себе покровителя.
Бармен… Кто ещё это мог быть…
Телохранители Нового Босса уже ломали запертую дверь. И она в любой момент грозила поддаться их усилиям. Из коридора в мой адрес летели довольно серьезные угрозы. Способные напугать, кого угодно.
Теперь я точно знал, куда отправилась Вика. Я подтвердил догадку, связанную с номером телефона на обрывке бирдекеля.
«Сейчас я открою дверь, и ты объяснишь своим парням, что все это…» — Я обвёл рукой трупы на полу, — «…просто недоразумение. Неудачное стечение обстоятельств».
Новый Босс ерзал в кресле, зажимая кровоточащую рану. Он взглянул на меня с определенной долей негодования. Кажется, моё предложение его не устраивало. И он собирался поступить как раз наоборот.
«Иначе мне самому придётся объяснить им». — Я поднял с пола автомат одного из убитых телохранителей. — «Но после этого разговора, будь уверен, от твоего борделя не останется камня на камне». — Я приблизился к его лицу. — «Хорошо меня понял?»
Он понял. Но не мог смириться с поражением. Впрочем, других вариантов у него не было. Поэтому он коротко кивнул:
«Я им все объясню».
«Вот и отлично».
Я подошёл к двери и щелкнул замком.
«И пусть вернут мой пистолет».
Через десять минут я поставил возвращённый мне Кольт на предохранитель и убрал в кобуру. Я сидел в своём Додже и курил в приоткрытое окно. В руках у меня был этот зелёный бирдекель с номером телефона.
Не самая спокойная ночь в моей жизни. Она в сговоре с городом. Они решили прикончить меня. Они давно пытались это сделать. Но я не поддавался. Наверное, однажды у них все-таки получится. И моё бездыханное тело станет символом их могущества. Но пока у меня есть Кольт с целой обоймой патронов и силы бороться, им меня не взять.
Я швыряю окурок на тротуар и жму педаль газа.
Меня ждёт не самый приятный разговор со старым знакомым. Его зовут Бармен. И он точно не захочет рассказывать мне, где спрятал Вику. Такое поведение было традицией.
Стоило отметить, что прозвище Праведник ему подошло бы намного больше, чем мне. Не смотря на свой возраст (он был уже стариком) Бармен продолжал верить в какие-то там свои высокие идеалы и человеческую доброту (сплошная мистика).
Старый дурак был способен разглядеть эту мифическую доброту в любом самом отъявленном негодяе, а потом поверить в то, что этот негодяй, по которому газовая камера плачет, способен стать святым.
Если уж и искать святых, то не в городе Ангелов… Если уж и верить кому-то, точно не человеку. Ни в коме случае! Лучше уж уверовать в спасительное божье проведение, чем в людское сочувствие. Разочарование в первом случае будет менее фатальным.