Меня ограбили!
Ограбили!
Ограбили!
Это был он. Ублюдок! Точно он! Этот пушер. Паршивый барыга. Увидел у меня деньги и решил кинуть. Решил украсть их у меня. Продал мне какую-то дрянь. Ни хрена не помню… Решил кинуть меня. Деньги мои прикарманить решил. Не помню… Ничего. Мои деньги… Дышать нечем. Ааааа… Лучше уж сдохнуть. Хренов пушер… Мои деньги… Украл их. Пусто… Ничего не осталось… Как болит голова… Убью вора! И верну свои деньги!
Я схватил сумку, которая была практически пуста, и бегом бросился в логово подонка, обокравшего меня. Я готов был обглодать паршивому барыге его паршивое лицо. Так что прямо с порога бросился на него с обвинениями и кулаками.
Но слова, которыми встретил меня дилер, заставили умерить пыл. Опустить кулаки. И в удивлении раскрыть рот. Я обессилено привалился к стене и слушал то, что он рассказывал. По ходу его рассказа в голове стали всплывать отрывочные воспоминания. Подтверждающие слова дилера.
Да, это не он украл мои деньги. Продал наркоту и все. Он сказал, что я вернулся после того, как купил несколько доз. Вернулся и купил еще. После чего ширнулся прямо здесь, на квартире. И как только пришел в себя, свалил отсюда с какой-то девкой. Пушер не помнил, как её звали…
Зато вспомнил я. Катя. Она плотно присосалась ко мне. К моим бабкам. Черт возьми! Зачем я спутался с этой шалавой? Вопрос, не имеющий ответа, как и большинство из тех, которые я обычно задаю сам себе. Память возвращалась. Обрывками. Вспышками прозрения. Как долбанный диафильм. Я спустил на эту малолетку почти половину тех денег, что лежали в сумке.
Куда я разбазарил оставшееся, вспомнить так и не удалось. Хотя догадаться было нетрудно. Все туда же: наркота, алкоголь, азартные игры, дешевые шлюхи.
Это было, как удар по яйцам. Нокдаун. Или, скорее, нокаут. После которого мне никак не удавалось прийти в себя.
Пушер сказал, что с того дня, как я покинул его притон, прошло около двух недель… Тем самым отправив меня в еще более глубокий шок. Он рассказал о слухах, долетавших до него. Будто бы меня разыскивает Банкир.
Я ответил, что это не слухи. Я ответил, что мне конец. Достал со дна опустевшей сумки пару купюр, купил дозу. И свалил из этого злосчастного притона.
Через некоторое время я оказался в «Глазах змеи». Где проиграл оставшиеся деньги. А потом еще глубже залез в долги. Оттуда я направился в «Райские кущи». Местная охрана вышвырнула меня на улицу.
Ну а потом я угнал этот проклятый Роллс-Ройс.
В котором была она…
Она все изменила. Изменила меня. Я никогда еще не чувствовал так остро и ярко. Даже в самом мощном приходе мне никогда не было доступно то, что дала она.
Я узнал тогда самую простую житейскую истину. Самую простую и самую сложную одновременно. Важнейшую истину жалкой человеческой жизни. Любовь. Не купленная за деньги. Честная. Искренняя.
Нет, не было и не будет ничего важнее любви. Ничего, черт побери! Любовь — наш святой источник, дарующий жизненные силы. Без этого источника человек увядает, подобно чахлому растению. Подобно мне.
Кто пишет историю этой болезни?
Кто выкрасил в золото старый парк?
Я знаю: таблетки пить бесполезно.
Моя палата теперь — прокуренный бар.
Таблетки, порошок, внутривенные инъекции — попытки излечиться. Попытки поиска того, во что ты действительно сможешь поверить. Попытки оправдаться перед самим собой. Смерть — радушная хозяйка, она примет нас всех. Приютит и обогреет.
Наркотик обманул меня. Ничего нет. Ничего не было. Только галлюцинации. Только постепенное угасание. А возможность вернуться к жизни я благополучно спустил в унитаз. Наркотик обманул меня. Как и всех подобных мне. Слепых. И ничтожных.
Наверное, это уже осложненье…
И следующий приступ меня добьет.
Я знаю: давай прекратим леченье,
Ненастье отпустит, если оно не мое…
Дождь деревья полощет
И центральную площадь.
Осень, мой лечащий врач,
Дай мне антибиотик пожестче.
Лечит, но мне не легче,
Значит, диагноз проще.
Oh shit, это вирус тебя,
Я — его переносчик…
И пусть любовь погубит меня — это будет достоянная смерть. Смерть, которую я не заслужил.
Я потерялся. Я уже не мог сказать точно, кто я. И для чего пришел в этот мир. Что делал я изо дня в день? Существовал. Обычно пребывая в полукоматозном состоянии, блуждая по городу на автопилоте, пресмыкаясь направо и налево и выпрашивая заветную дозу заветной дури. Чтобы еще чуть-чуть продлить свое бессмысленное бытие. Или вмиг оборвать его.
Она заставила меня прекратить цикличное движение внутри порочного круга. Её глаза стали смыслом. А губы — заветной мечтой. Я прикасался к её гладкой коже, и ничего не было прекраснее этого прикосновения. Я получил её вирус. Он был в моей крови. Но мне не требовалось противоядие.