Она тянула меня к себе. И я не сопротивлялся. Я растворялся. Я верил. Только ей. Запаху её волос. Вкусу её губ.
Героин больше не обманет. Героин потерял власть надо мной.
Я не стану вновь его рабом. Я не стану вновь тем, кем был.
Моя любовь сильна.
******
Так вот в чем дело. Вот за кого он так страстно жаждет мне отомстить. За Вику. За мертвую девушку в багажнике Роллс-Ройса, жизненно необходимую сенатору Пилату.
«Ты в своем уме? Она ведь мертва. Ты даже не знал её. Живую…» — Попытка вправить мозги свихнувшемуся наркоману. Рефлекторный порыв. Я ни на что не надеюсь. Но и промолчать не смог.
Золушка смотрит на меня так… Так, будто это у меня крыша поехала. Будто это я влюбился в мертвую проститутку. Но именно сейчас его взгляд чист и ясен. Как никогда. Он сосредоточен и уверен в себе.
«Я знаю её такой, какая она есть — настоящей и прекрасной», — отвечает Золушка твердым голосом. — «Именно такой она была. Лучше меня и лучше тебя. Лучше всех в этом гребаном городе!»
Возможно, Золушка и прав. Возможно, Вика, в самом деле, была лучше, чем мы. В хрупком теле юной девушки была скрыта сила, неведомая ей самой. Не физическая сила. Конечно, нет. Сила духа, незнакомая тем, кто привык всю жизнь полагаться на силу мышц и кошелька.
У Вики хватило духу сделать то, на что мы были не способны. На что нам не хватило бы ни сил, ни смелости. А она, слабая и беззащитная, но храбрая и свободная, сделала.
За что в итоге поплатилась. Собственной жизнью.
Мы с Золушкой едем в порт. Я так ничего ему и не ответил. Да он ничего от меня и не ждал. Сидит, отвернувшись к окну, беззвучно шевелит губами. Снова лелеет мысль о том, как сладка будет его месть.
А она действительно будет сладка. Уж мне ли не знать…
Времени мало. Но я успею остановить паром. Во всяком случае, планирую сделать именно это. Других вариантов у меня нет. Роллс-Ройс не должен покинуть город Ангелов.
Мой Челленджер ревет, поглощая километры расстояния и литры топлива. Он несет меня к цели. Не жалея подвески. И не придавая значения встречному ветру.
Порт находится в бухте, окруженной отвесными скалами. Эта бухта могла бы стать райским местечком. Наверное… Легкий морской бриз, побольше солнца и зелени… Поменьше города Ангелов.
Поменьше города Ангелов в каждом из нас. И воцарится мир во всем мире. И люди обретут гармонию с самими собой.
Чушь собачья!
Я щелкаю зажигалкой, и по салону Доджа медленно расползается зловоние табачных ядов. Терпеть не могу, когда в салоне моего автомобиля накурено. Терпеть не могу вонь въевшегося в пластмассу и кожу сигаретного дыма.
Но случаются моменты, когда выбирать не приходится. Приходится курить. Для того, чтобы успокоить нервы. Заставить себя думать. Или для того, чтобы просто курить. Смирившись с последствиями дурной привычки.
К порту ведет узкая дорога в горах. Практически серпантин. Груженые фуры, развозившие всевозможные товары по городским складам, не раз срывались с обрывов вниз. Прямо в океан. Но с дорогой так ничего и не сделали. Ни Сенат, ни Отцы не собирались тратить на развитие инфраструктуры и безопасность людей деньги, которые можно было потратить на себя.
Я оставляю Додж примерно в полукилометре от порта. Дальше мы пойдем пешком. Точнее, побежим. Без автомобиля мы привлечем к себе меньше внимания (а оно нам обеспечено. И в больших объемах).
Помимо этого, обратно нам придётся ехать на Фантоме. Поэтому мою машину лучше оставить подальше от любопытных глаз. Чтобы она ненароком не обрела себе нового хозяина. И мне не пришлось бы потом носиться по городу, как я ношусь сейчас, только теперь уже в поисках своего Доджа.
Я проверяю магазин Кольта. Полный. Пистолет в рукаве я разрядил ночью в борделе у Нового босса. Так и не успел зарядить. Слишком много хлопот обрушилось на меня в одночасье. Поэтому я достаю из бардачка Беретту-92 и кладу её в карман плаща. В другой карман я кладу глушитель. Он может пригодиться.
Скорее всего, стрельбы не избежать. И нет никаких сомнений в том, что я начну её первым. В таком случае, лучше бы мне действовать потише. Это увеличит шансы.
Остается одна проблема. В лице Золушки. Мне нельзя оставлять его здесь. Мало ли что твориться у него в голове. Вдруг сбежать попытается. Или руки на себя наложит. В последние минут десять он ведет себя подозрительно тихо.
Конечно, я не сильно дорожу его шкурой. Но пока что Золушка нужен мне живым. Кто знает, что ждет впереди…