Если я потащу этого неадекватного нарка с собой, он может выкинуть какую-нибудь штуку в самый неподходящий момент. Тогда мы оба — трупы.
«Вылезай», — командую я. — «Сейчас мы пойдем в порт. Мне нужно, чтобы ты вел себя как можно тише и шаг в шаг следовал за мной. От этого зависят наши жизни.
Тебе ясно?»
Он отвечает:
«Неужели ты так ничего и не понял? Я хочу, очень сильно хочу, чтобы тебя прикончили. Я мечтаю о том, как ты будешь лежать в луже крови и корчиться в предсмертных судорогах. Уже раз сто в голове этот момент прокрутил». — Он делает паузу. Кажется, действительно представляет, как я корчусь в предсмертных судорогах. — «А моя жизнь окончена. Моя жизнь ни черта не стоит. Разве что, она стоит возможности отплатить за смерть любимой. Тогда я с удовольствием её на это потрачу».
Чего-то подобного я и ожидал…
«Я скажу тебе её имя».
Он округляет глаза:
«Что?»
«Я скажу тебе имя девчонки. Если сделаешь то, о чем я прошу. А вопрос твоей мести решим позже. Когда выберемся из порта». — Вика важна для него. Он поддастся.
«Откуда ты знаешь её имя?» — спрашивает Золушка дрожащим голосом.
«Я знаю имена всех своих жертв». — Это чистая правда. Я помню каждый свой заказ. Я помню каждое имя.
Золушка медлит. Он не доверяет мне. Моему слову. Это его право. Я бы тоже себе не поверил.
В конце концов, Золушка сдается. Узнать имя девушки… Для него сейчас нет ничего более желанного. Что может быть прекраснее, чем произносить имя любимой? Фемина… Ничего.
«Согласен», — говорит Золушка.
«Я назову её имя, как только выберемся живыми из порта».
Вместо ответа Золушка кивает в сторону порта и идет в том же направлении.
Мы бегом добираемся до проходной. И преодолеваем её незамеченными. Охрана городского порта не привыкла утруждать себя работой.
Оказавшись на территории, я осматриваюсь. И велю Золушке идти за мной по пятам.
Я медленно продвигаюсь вдоль грузового контейнера (таких контейнеров здесь сотни, а может быть и тысячи, ими заставлена практически вся территория порта; катакомбы, которые они образуют, напоминают катакомбы на складе Банкира, разве что объемы повнушительнее). Нас ждут. Поэтому необходима осторожность. Осмотрительность. Я аккуратно вынимаю из кармана плаща Беретту и нежно накручиваю на нее глушитель.
Люди Банкира сразу бросаются в глаза. Разношерстные, вооруженные до зубов, они повсюду. Курсируют между контейнерами, ожидая встречи со мной. Но все же надеясь на то, что я не появлюсь.
В порту всегда много людей Банкира. Они контролируют экспорт и импорт, отправления и поступления товаров. Весь трафик Банкира. Сладкое местечко для настоящих крыс. Определенная часть всего этого добра оседает в их бездонных карманах.
За углом очередного контейнера стоят трое. Они курят. И над чем-то очень громко смеются. Кажется, поблизости больше никого нет.
Я велю Золушке стоять на месте и ждать. Сам подкрадываюсь сзади к этой веселой компании.
Им меня не остановить.
Воздух. Я чувствую его. Чувствую, какой он тяжелый и влажный. Сегодняшний день полон обещаний и забытых надежд. День обещает мне покой. Обещает молчание. День лжет мне. Он никогда не говорит правды.
И, тем не менее, я каждый раз доверяюсь ему. Мне необходимо надеяться и смотреть вперед так же, как смотрят другие. Необходимо видеть там свет и возможность жить. Переплавить мои пули в струны и забыть, навсегда забыть человека, зовущего себя Праведником.
Я так хочу верить. В то, что этот ненавистный город сгорит однажды дотла. И в горах пепла, оставшихся на его месте, будут погребены тела тех, кто рушил чужие мечты и ломал судьбы. Они исчезнут вместе с городом.
Я так хочу в это верить…
Выстрел. Бесшумный и неотвратимый. Выстрел. Повергающий сознание в транс.
Еще секунду все трое по-прежнему стоят на ногах. Но смеется теперь только один. Как будто по инерции. Запоздало осознавая, что произошло. Его лицо забрызгано кровью товарищей. Во рту сигарета. Он видит меня, он знает, что случиться дальше. И уже не пытается сопротивляться.
Когда эта затянувшаяся секунда подходит к концу, двое бездыханно лежат на асфальте. А я совершаю рывок и сбиваю с ног оставшегося в живых. Я прижимаю его коленом к земле и приставляю ко лбу дуло пистолета, увенчанное глушителем и еще не успевшее остыть после выстрелов. Я предлагаю ему на выбор два варианта. Как обычно. Я даю ему возможность сохранить свою жизнь. Или расстаться с ней.
Мне только лишь нужно знать номер причала, с которого отправляется паром. С черным Роллс-Ройсом на борту. Я считаю, это крайне незначительная плата за возможность уйти отсюда живым.