Больше ничего. Я исчезла. Я умерла.
Но смерть не может длиться вечно. Мне пришлось очнуться. Вернуться в злополучный пентхаус отеля Империя Холл. В свое злополучное тело.
Тогда-то я и увидела перед собой покачивающегося из стороны в сторону сенатора. Он был в шоке. Глаза выкачены наружу, рот широко раскрыт в попытке ухватить порцию жизненно необходимого воздуха. Пилат пытался закричать, но из горла его вырывались лишь сдавленные хрипы.
Тогда я опустила взгляд на его промежность. Которая еще полминуты назад была у меня во рту. Пилат отчаянно сжимал руками кровавый обрубок, оставшийся на месте его крошечного пениса. Но отчаянные попытки прекратить сильнейшее кровотечение были тщетны.
Его кровь была и на моих губах. Случилось нечто непоправимое. Я совершила это в порыве гнева, в полном забытьи, я не отдавала отчет своим действиям и не могла себя контролировать.
Какой ужас! Что же я натворила…
Мои губы… Мои руки… В крови Пилата. Его член… Я не помнила, как стиснула зубы, и как пилатовский прибор провалился ко мне в желудок. Но я знала, что сделала это. Его слова, вновь открывшаяся правда… Все это вывело меня из себя, и я сорвалась.
В следующее мгновение меня с головой накрыла паника. Не понимая, что делаю, я вскочила, сгребла в кучу свою одежду, подхватила сумку и бросилась прочь из спальни.
Оказавшись в гостиной, я направилась к выходу. Но у самой двери остановилась — там, в коридоре, ждала охрана сенатора. Его телохранители без раздумий убили бы меня.
Тогда я побежала к противоположной двери. Я оказалась в дальней спальне и начала торопливо осматривать комнату. Не понимая, что конкретно ищу. В этой спальне была большая гардеробная. Я заперлась там. Не знаю, на что я рассчитывала…
Я упала на пол и попыталась перевести дух. Что делать дальше? Никаких идей или мыслей, только паника.
Тогда я вывалила содержимое своей сумки на пол и начала осматривать. Так же судорожно и бессмысленно, как до этого осматривала спальню.
В сумке не было ничего, что могло бы мне помочь. Ничего… Ничего… Ничего! Бесполезные вещи. Зачем я вообще ношу их с собой? Красная помада и черная тушь, расческа, противозачаточное, телефон, с которого и позвонить-то некому, темные очки, презервативы, несколько купюр, на всякий случай, зеленая потрепанная подставка под пивной бокал…
Совсем о ней забыла.
На обороте — телефонный номер. Который однажды мне оставил Бармен. И который я уже так давно не набирала.
Наверное, других вариантов у меня не было. Я схватила телефон и трясущимися пальцами начала набирать цифры, записанные на картонной подставке.
На том конце ответил женский голос:
«Бар „Райские кущи“. Здравствуйте».
С огромным трудом, но мне удавалось удерживать себя в руках. Я сделала глубокий вдох и попросила позвать к телефону хозяина заведения. Я сказала, что Бармен знает меня, и что мне нужно срочно с ним поговорить.
«Минутку», — ответила девушка и в телефонной трубке повисла бесконечная давящая тишина. Такой долгой минуты в моей жизни еще не было.
Когда она, наконец, закончилась, я услышала вселяющий надежду голос Бармена:
«Слушаю».
Я готова была молить Бармена о спасении. Я готова была сделать, что угодно, лишь бы он помог…
«Это Вика. Мне нужна помощь. Прошу тебя».
…но Бармена не нужно было умолять. Он не был таким, как другие мужчины. Бармен все понял. Он попытался успокоить меня. Он сказал, что мне не нужно бояться.
«Что случилось?» — спросил Бармен. — «Скажи, где ты? Я приеду за тобой».
Я не могла подвергнуть Бармена опасности. Одно то, что я сейчас позвонила ему и попросила помощи, угрожало его жизни. От этого моя паника только усиливалась.
Я сказала Бармену, что его убьют, если он приедет за мной. Слезы с новой силой хлынули из глаз. Я запретила ему приезжать сюда.
Тогда Бармен сказал:
«Не переживай, мы сейчас что-нибудь придумаем».
И спросил еще раз.
«Скажи, где ты».
Преодолевая удушающий приступ паники, я объяснила Бармену, где нахожусь.
Он ответил мне (каким-то совсем другим голосом… сильным, властным… я услышала каждое сказанное Барменом слово, и я поверила ему):
«Успокойся, возьми себя в руки. Я помогу тебе выбраться. Но для начала ты должна успокоиться. И рассказать мне, что произошло».
Я сделала, как велел Бармен. Взяла себя в руки. Он поможет. Но я должна делать все, как он говорит. Я должна беспрекословно подчиниться ему. А подчиняться я умела.