Я рассказала… Рассказала Бармену о том, что натворила. Рассказала все от первой до последней минуты, проведенной в этом номере. Бармен слушал очень внимательно. А затем, не задавая лишних вопросов, объяснил, как мне быть дальше.
«Судя по тому, что к тебе еще никто не вломился, Пилат потерял сознание, не успев поднять тревогу. Ты должна воспользоваться моментом», — Бармен говорил быстро, но очень четко и вкрадчиво. — «Ты выйдешь из номера и скажешь охране, что Пилат утомился и велел никому его не беспокоить. Решил поспать. Тебя отпустил. И запомни: ты должна быть естественна. Телохранители Пилата должны тебе поверить.
После ты сядешь в лифт. Спустишься на первый этаж и выйдешь через парадный вход. Парень, который привез вас, будет ждать у служебного еще долго. Главное, не попасться ему на глаза.
Выйдя из отеля, сразу отправляйся ко мне», — подытожил Бармен.
Я до сих пор не могла поверить в происходящее… Я сидела на полу гардеробной и пыталась найти в себе хоть какие-то силы для того, чтобы подняться на ноги и сбежать из проклятого отеля. Но сил не было даже на то, чтобы ответить Бармену.
Бармен понимал моё нынешнее состояние. Он понимал, что я разбита и подавлена. И он пытался побороть мой ужас вместо меня. Он говорил. Говорил. Говорил. И я продолжала верить.
«Сделай все в точности, как я сказал. Не бойся. Не подавай виду. Возьми такси и езжай в бар. А я пока подумаю, где тебя спрятать…
Ты все запомнила?»
«Да», — только и смогла ответить я.
В полнейшей прострации я сгребла все свои вещи обратно в сумку. Затем заставила себя подняться на ноги и одеться. Я стерла размазанную по лицу тушь (хотя это было не обязательно — девочки не редко покидали Пилата в слезах).
Медленно и тихо я выбралась из своего укрытия. Дошла до спальни сенатора и заглянула внутрь. Пилат лежал на полу. Он дышал, но был без сознания. Наверное, от болевого шока. Как и говорил Бармен.
Я аккуратно притворила дверь комнаты.
«Вы закончили?» — Начальник личной охраны сенатора возник прямо передо мной, как только я вышла из номера.
Его голос был очень тихим, и от этого еще более устрашающим. Его взгляд пронизывал меня насквозь.
******
За последние двадцать четыре часа я дважды пересказала эту историю от начала до конца. Бармену, как только все произошло, и сейчас. Праведнику. А сколько раз я прокрутила эти события в голове… Сосчитать невозможно.
Все то время, что я рассказывала, Праведник ни разу не обернулся. Он продолжал стоять ко мне спиной. Он молчал. И я не знала, какие эмоции он скрывает.
Когда я закончила свой рассказ, Праведник, наконец, посмотрел на меня. В его глазах я увидела раскаяние. Я увидела сострадание.
Праведник показал мне это прекрасное место, которое прятал ото всех. Место, которое берег от разрушительных воздействий внешнего мира. И, вместе с тем, Праведник показал мне иного себя. Того человека, которого также усердно скрывал от окружающих.
Но сегодня он открылся. Одним лишь взглядом. Мне было этого достаточно.
Праведник сжимал в руке большой черный пистолет. Пистолет был направлен в мою сторону. Я не видела его до сих пор. Я не обратила на него внимания. Я была поглощена эмоциями и чувствами, которые дал мне Праведник. Его пронзительным взглядом, ищущим ответа.
Я знала ответ. Но он уже ничего не изменит. Только ветер, обдувающий мое лицо. Только шелест травы. И вечное равнодушное молчание. Боль и угрызения совести. Вот, что мы принесли в этот мир. Счастье и любовь — вот, что мы уносим с собой, покидая его.
******
Он шепчет её имя. И ничего не может быть прекраснее. Для него. Для любого мужчины. Ничто не может быть прекраснее, чем произносить её имя. И чувствовать её вкус на своих губах.
И знать, что она счастлива.
«Вика…»
Фемина…
Единственное, чего я захочу перед смертью. Произнести твое имя. Только оно способно очистить мою душу. Мою совесть. Только оно способно отпустить все мои грехи.
В очередной раз за эти сутки я торможу на парковке перед баром «Райские кущи». Закрываю Роллс-Ройс и направляюсь ко входу. Золушка плетется следом. Он, как никогда, молчалив. Он погрузился в себя и, кажется, вылезать не намерен.
В «Райских кущах» мы садимся за стол. В самом дальнем углу. В попытке укрыться ото всех.
Через минуту рядом возникает официантка:
«Добро пожаловать, Праведник», — улыбается девушка. Её лицо мне не знакомо. Откуда она меня знает? Наверное, Бармен снабдил подчиненную необходимой информацией. — «Готовы сделать заказ?»
«Мне бургер с мраморной говядиной, маринованными огурцами и красным луком», — отвечаю я улыбкой на улыбку, обмен фальшивыми любезностями. — «Черный кофе и горячее молоко».