Темпесты приняли новую английскую няню как родную. А старик, принц, так и вовсе полюбил ее как родную дочь. Сьюки тоже испытывала к нему теплые чувства. И когда тот предложил ей выйти за него замуж, девушка проявила мудрость и согласилась, при условии, что брак никоим образом не ущемит двух сыновей Паскуаля в правах на законное наследство.
— Конечно, кое-что досталось и мне, — пояснила Сьюки, — но они и так вполне обеспечены, поэтому не возражали. И потом, вы же знаете эти итальянские семьи, все решает папа, все ради папы, главное — чтобы папа был счастлив…
— Как же эти братья разбогатели? — поинтересовался Бонд.
— Бизнес, — ответила девушка, но почему-то не сразу. — Они владеют разными компаниями и прочей недвижимостью. Кстати, Джеймс, я принимаю ваше предложение о совместной поездке в Рим. И заранее благодарю.
Они уже почти расправились с барашком, когда к ним внезапно подбежал хозяин гостиницы, извинился перед Сьюки и шепнул Бонду, что ему звонят, указав на телефон у барной стойки.
— Бонд, — сказал 007 тихим голосом в трубку.
— Джеймс, тебе удобно говорить? — Это был Билл Таннер, Начальник штаба.
— Нет, я ужинаю.
— Это срочно. Очень срочно. Ты не мог бы…
— Разумеется…
Бонд повесил трубку и вернулся к столику, чтобы принести Сьюки извинения.
— Я ненадолго, — объяснил он. — Моя экономка — в больнице. Я должен перезвонить туда.
Вернувшись в номер, Бонд подключил скремблер к телефону и набрал Лондон. Таннер ответил почти моментально.
— Итак, Джеймс. Просто молчи и слушай. Инструкция лично от М.
Бонд молчал. Можно было считать, что с ним говорит сам шеф Секретной службы.
— Оставайся на месте и будь предельно осторожен. — У Начальника штаба был встревоженный голос.
— Но завтра я собирался в Рим, и…
— Послушай, Джеймс! Забудь про Рим. Рим сам придет к тебе. Ты в смертельной опасности. Повторяю: в смертельной. Мы не можем оперативно обеспечить тебя прикрытием, поэтому смотри в оба. И никуда не уезжай. Ты понял?
— Понял, понял.
Говоря о том, что Рим сам придет к Бонду, Таннер имел в виду римского резидента — Стива Куинна, у которого Бонд собирался погостить несколько дней.
— Он введет тебя в курс дела и постарается эвакуировать, — Таннер перевел дыхание. — Дружище, ты даже не представляешь, насколько все серьезно! Шеф подозревал проблемы еще перед твоим отъездом, но веские доказательства мы получили только час назад. Он уже вылетел в Женеву, чтобы проинструктировать Куинна, с которым ты встретишься завтра до полудня. А пока что никому не доверяй. И ради всего святого, сиди на месте!
— Кстати, вы что-нибудь выяснили о девушке? — спросил Бонд. — Я обещал подбросить ее до Рима. Что о ней известно?
— Мы пока не полностью ее проверили, но по предварительным данным она чиста.
С мафией не связана точно. Но будь с ней осторожен. И держись от нее подальше.
— А я собирался сделать как раз обратное, — хитро улыбнулся Бонд.
— Отговори ее от поездки, но не вспугни. Пусть останется в гостинице. Никто не знает, кто твой друг, а кто враг. А завтра Рим введет тебя в курс дела, и ты будешь во всеоружии.
— Сьюки, боюсь, мы не сможем выехать отсюда раньше полудня, — сказал Бонд, вернувшись к столику. — Один мой коллега навестил мою экономку. Завтра утром он будет здесь — и мне нужно с ним встретиться.
— Ну и ладно! — ответила девушка. — Я и так собиралась утром поваляться в постели.
Ему показалось или это был намек?
Они поболтали еще немного и выпили кофе в уютном обеденном зале, наблюдая за тем, как две строгие официантки обслуживали с таким видом, будто выдавали повестки в суд.
Сьюки предложила посидеть за столиком на открытой террасе, однако Бонд отговорил ее, найдя благовидный предлог.
— Вокруг фонарей собираются комары и мошки. И ваша нежная кожа тут же покроется пятнами от укусов. Безопасней внутри.
Девушка поинтересовалась, каков род его деятельности, и Бонд ответил ей заранее заготовленную фразу, которую обычно говорил в таких случаях. Ответ, казалось, удовлетворил ее. Потом они поговорили о городах, в которых побывали, о напитках и закусках.