Было невероятно трудно удерживать себя от того, чтобы начать двигаться. Но Андрею было важно понять, что Нике хорошо, что и она получит от этого не меньшее блаженство, чем он сам. Это уже не было наказанием, как впрочем, не было им с самого начала. Это была еще одна планка доверия, через которую они переступили, пусть и не особо нормально, а в пылу ссоры и скандала, но все же.
Андрей сделал первое движение, от которого Ника зашипела.
- Больно? – мгновенно остановился мужчина.
- Странно, - честно ответила девушка хриплым, сорванным голосом.
Он погладил ее по спине и пояснице, нежно и расслабляюще, шепча и прося ему довериться и расслабиться, уговаривая не сжиматься и дать ему двигаться. Постепенно Ника растаяла под его напором, и он дернулся в ней снова. Потом еще раз и еще, дурея от собственных ощущений, но не забывая и о партнерше. Его руки беспрестанно ласкали тело под собой: плечи, спину, грудь и животик, а после и развилку бедер, даря двойственные ощущения. Вместе с тем движения становились сильней и быстрей, а размах все больше. Ника абсолютно расслабилась, начиная получать удовольствие и постанывая от распирающих и необычно острых ощущений в своем теле, новых и вполне себе приятных, которые нарастали, становясь все горячее и желанней. И Андрей прекратил себя сдерживать, почувствовав, что Ника принимает его легко и с удовольствием, чуть подается навстречу. Он потянулся вперед и развязал шарф, все это время удерживающий запястья любовницы скованными, поднимая Нику и заставляя ее опереться о свое тело. Он двигался и двигался, теперь под новым углом, а она металась в его руках, которые гладили ее тело и ласкали везде, где только можно: лицо, шея, плечи и руки, грудь, плоский животик, пока не оказались в самом низу. Ловкие пальцы нежно скользнули внутрь, даря ни с чем несравнимое ощущение наполненности и удовольствия, подводя ее к еще одному оргазму.
- Ааа! – пронзительно закричала Ника под тихий рык резко покинувшего ее тело мужчины, деля одно наслаждение на двоих.
Обессиленные они рухнули на кровать. Андрей по-прежнему крепко прижимал к себе Нику, будто ожидая, что она сейчас же снова кинется собирать вещи, чтобы уйти. Он не готов был ее отпустить, не готов был отказаться. Лучше он и дальше будет терпеть ее упреки и скандалы, чем отпустит ее от себя, откажется от нее ради душевного и морального спокойствия. Он готов на все что угодно, лишь бы Ника была рядом, кроме одного – развестись.
Возможно, теперь, когда он принял свои чувства к этой девушке, было глупо держаться за свой брак. Но все же он не был готов к тому, чтобы окончательно отдать себя лишь Нике. Он хотел сохранить в своей жизни то, что планировал много лет, не собираясь рисковать из-за своих сумбурных чувств и эмоций, которые всегда только мешают людям здраво рассуждать. Он и так совсем потерял голову от этой бестии, и этого довольно.
Не раз и не два возникала это тема между Никой и Андреем. И постепенно девушка смирилась и с этим его закидоном, уже сомневаясь в своей здравости, поскольку это не нормально – жить так. Но она пообещала себе, что когда придет грань - а она придет – то все это прекратиться окончательно, раз и навсегда. Что тогда она остановит свое глупое желание быть с этим человеком, который так же как и она, запутался сам в себе.
Часть 5
Ника смотрела на кряхтящую и неуклюжую сестру с каким-то раздражением и неприязнью: девушке казалось, что София перегибает палку, делая из своего положения целую драму. Она все время жаловалась и стонала, капризничала и превратилась в настоящего нытика. И это притом, что Ника не особо часто пересекалась с ней – лишь раз в две недели, когда приезжала домой. Но даже за эти короткие и редкие встречи ее ужасно стало раздражать и бесить поведение родственницы. И теперь она как никогда понимала, почему Андрей стал чаще приезжать к ней – беременная жена еще то испытание для психики окружающих. Даже родители, как заметила Вероника, частенько закатывали глаза на очередной стон или жалобу вечно хнычущей старшей дочери.
- Я думала беременность – это счастье, - язвительно протянула Ника, сидя за столом во время ужина и время от времени поглядывая на ворчащую сестру. – А по тебе и не видно, как ты счастлива.
- Я на тебя посмотрю, когда ты будешь с таким пузом, - фыркнула София. – У меня все болит и ломит, тяжело ходить, а наклоняться вообще невозможно. А еще…