Андрея Ника застала выходящим из ванной комнаты. Он выглядел вымотанным и уставшим. А еще задумчивым.
- Наверно, не стоило рассказывать? – вздохнул мужчина, опрокидываясь на кровать и прикрывая глаза руками.
- Может быть, - села рядом Ника, пожав плечами. – А может ты все правильно сделал – время покажет.
- Я боюсь лишь одного, - протянул тихо Андрей, с грустью посмотрев на жену.
- Никита, - понимающе кивнула девушка. – Я думаю, что стоит рассказать ему правду. Но при этом уверить, что его настоящий отец ты. Можно даже привести мой пример – я не родная для отца. А София – для мамы. Это не помеха в отношениях с детьми. Он умный мальчик - все поймет.
- Если я успею сделать это прежде чем София – все, возможно, и получится. Но ведь она может преподнести это со злостью, грубо и резко. Это оттолкнет его, как от нее, так и от меня. А я не хочу его терять. Я люблю его.
- Я знаю. Все будет хорошо. Вот увидишь, - мягко улыбнулась Ника, ложась рядом и склоняя голову ему на плечо.
- Я очень на это надеюсь, - обнимая девушку, прошептал тихо Андрей.
Эпилог
Андрей сам рассказал правду Никите. Было трудно подбирать слова и фразы, трудно даже просто говорить «ты не мой». А после смотреть, как внимательно малыш вглядывается в тебя, будто впервые видит, и лихорадочно молиться, чтобы он сейчас не заплакал, не обвинил во лжи и не убежал сломя голову. Напряженные минуты все шли и шли, а Никита просто сидел и смотрел на него. Потом он поднялся с дивана, подошел к креслу, где сидел Андрей и встал к нему вплотную.
- Но ты ведь все равно останешься моим папой? – серьезно и тихо прошептал мальчик.
- Конечно, - улыбнулся мужчина, беря в свои большие руки крохотные ладошки ребенка. – Ты всегда был и будешь моим сыном.
- А ты всегда будешь моим папой, - улыбнулся Никита так, как делал это всегда – чисто, нежно и светло.
Андрей крепко прижал к себе сына, пряча лицо в его светлых волосах и смаргивая пару слезинок с глаз.
Чуть в стороне на пороге комнаты стояла София, глядя на них, и на ее губах была едва заметная улыбка. Она была рада и счастлива, что Андрей не отказался от Никиты, что любил его по-настоящему. А ведь, когда она узнала, что бывший муж был в курсе ее обмана, она предполагала, что он не любил сына, что просто строил из себя идеального отца, как когда-то мужа. Но нет – мужчина был искренен. А она была рада, что вышло все именно так, и Никита не оттолкнул его от себя. У мальчика не могло быть другого отца – Вадиму говорить о том, что ребенок от него, она не собиралась никогда. Какой в этом смысл? Он женат, у него есть семья, а она для него всегда была лишь увлечением. Как бы горько ни было это признавать, но это факт. Это она всегда крепко и беззаветно любила его, а он лишь был доволен ее обожанием. Ему льстило, что у него молодая любовница, хотя и вину перед другом ощущал всегда. Однако не такую сильную, как она сама перед своими родителями.
Софье было стыдно: за свое поведение, за свою сварливость и свое отношение к окружающим. Только когда правда вышла наружу, она вдруг ощутила облегчение. Вот что давило на нее все это время: все вокруг были счастливы, а ей свое счастье построить не дали – Вадим не мог этого дать, а Андрей нашел свое не с ней. Она, правда, старалась обрубить свою привязанность к Вадиму, правда пыталась полюбить Андрея, правда хотела стать хорошей женой. И она ею стала, но в этой «хорошести» не было ни грамма искренности, нужности и ответа. И еще пропало ее прикрытие, пропала ее возможность найти себя и забыть о своих недозволительных чувствах. И на Нику она злилась не из-за Андрея, а из-за того, что у нее вышло настоять на своем, получилось выиграть свою битву за чувства, что она смогла выйти из ситуации, в то время как она сама была в такой же и утонула в ней с головой. А Андрея винила в измене, лишь чтобы забыть о собственном коварстве. Это было эгоистично, это было неправильно по всем статьям, но у нее словно в голове что-то переклинило: зависть сыграла свое, разочарование и крушение всех планов. Она уже ведь начала привыкать к мысли, что Андрей будет с ней рядом, что его присутствие рано или поздно вытянет ее из пропасти. И пусть он не любил ее никогда – она знала – он заботился о ней, был добр и нежен. Именно такого человека София видела в Вадиме в одно время. Ее романтические, фантазийные и желанные образы о нем сложили идеальную картинку, которая разрушилась со временем, но привязанность все равно осталась.